Перед началом вторжения в СССР группа армий «Север» (командующий генерал-фельдмаршал В. Лееб) в составе 16-й и 18-й полевых армий и 4-й танковой группы (всего 29 дивизий), развернутая в Восточной Пруссии, получила задачу при поддержке 1-го воздушного флота разгромить советские войска в Прибалтике и захватом портов на Балтийском море, включая Ленинград и Кронштадт, лишить советский флот опорных баз.

<…>

На территории Норвегии и Финляндии были развернуты немецкая армия «Норвегия» и 2 финские армии – всего 21 дивизия и 3 бригады при поддержке 5-го немецкого воздушного флота и финской авиации. Армия «Норвегия» должна была овладеть Мурманском и Полярным, а финские войска – содействовать группе армий «Север» в захвате Ленинграда.

Мягков, М. Ю. Грозное лето 1941 года / Михаил Юрьевич Мягков. – Текст : непосредственный // Новая и новейшая история. – 2011. – № 2 (март–апр.). – С. 143–165 ; № 3 (май–июнь). – С. 130–150. – Библиогр. в подстроч. примеч.

В 3 часа 55 минут по московскому времени 22 июня 1941 года немецкая авиация начала удары по советским аэродромам в Литве и Латвии, а в 04.05 на территорию СССР обрушился артиллерийский огонь.

Командование Прибалтийского особого военного округа было связано полученной в 01.30 из Москвы директивой наркома обороны № 1 – требовавшей в готовности встретить немецкое нападение, но «не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения».

И все же командующий военно-воздушными силами округа генерал-майор авиации Алексей Павлович Ионов – воевавший в небе с немцами еще в 1915–1917 годах – взял на себя трудно представимую сейчас ответственность.

Не боясь «поддаться на провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения», он уже около 04.30 отдал командиру дислоцированной на северо-западе Литвы 7-й смешанной авиационной дивизии (САД) полковнику Павлу Максимовичу Петрову единственно правильное, как мы теперь знаем, распоряжение: «Командующий ВВС ПрибОВО к[оманди]ру 7 САД. Противника уничтожать».

<…>

Командир 5-й эскадрильи 9-го полка, ветеран Хасана и финской войны 37-летний капитан Михаил Антонович Кривцов по прозвищу «Батя» (он погибнет в январе 1944-го подполковником, командиром полка бомбардировщиков Пе-2, под белорусскими Калинковичами), действовал как всегда – спокойно и обстоятельно.

Довел по радио до экипажей задачу (на земле времени не было).

Не торопясь, щадя изношенные моторы М-103, набрал высоту 7500 метров.

Сделав большой крюк, вышел на Тильзит с юга – а не с востока, откуда его ждали немецкие зенитчики.

Около 06.15 штурманы самолетов 5-й эскадрильи увидели, как на СБ комэска открылись створки бомболюка.

Сейчас из него полетят бомбы – и тогда нажмут на кнопки бомбосбрасывателей они, штурманы остальных машин!

<…>

В 06.20 22 июня 1941 года шесть 100-килограммовых фугасных ФАБ-100 отделяются от его СБ и летят вниз, на Тильзит!

Небо – голубое и ясное, ярко светит солнце.

Освободившийся от бомб самолет как бы подпрыгивает в воздухе.

«По ведущему» сбрасывают свои «сотки» и остальные экипажи.

Это были первые бомбы Великой Отечественной войны, упавшие на Германию.

Смирнов, А. «Сотками» – по Германии! : хроника первых минут войны, когда советские летчики ударили 100-килограммовыми фугасными бомбами по территории врага / Андрей Смирнов. – Текст : непосредственный // Родина. – 2020. – Спец. вып. (янв.). – С. 2–5 : ил.

Псковский край стал одним из первых рубежей обороны, способствовавших замедлению вероломного наступления немецко-фашистских войск в июне – июле 1941 года. Одним из первых удар захватчиков на Северо-Западе России принял на себя город Остров, лежащий на полпути между Псковом и Опочкой. В этом районе находится пересечение трассы Санкт-Петербург-Киев (Псковское шоссе) с дорогой на Даугавпилс, которая летом 1941 года послужила прямым коридором продвижения восточного фланга немецкой группы армий «Север» из Восточной Пруссии через Прибалтику в направлении Ленинграда.

Псковский край занимал особое место в планах гитлеровских стратегов, которые собирались превратить его западные районы в трамплин для завершающего броска к городу на Неве. Согласно гитлеровской директиве № 21 от 18 декабря 1940 года, получившей кодовое название «Барбаросса», группа армий «Север», начав наступление из Восточной Пруссии, должна была «уничтожить советские силы, находящиеся в балтийских государствах, затем продвинуться в направлении Ленинграда, с тем, чтобы занять этот город и портовые сооружения Кронштадта».

<…>

По мере продвижения врага к псковскому участку старой советской границы возрастало сопротивление ему. Ещё 27 июня, на седьмой день войны, младший лейтенант Пётр Харитонов, вылетев на патрулирование воздушных подступов к Ленинграду, недалеко от Пушкинских Гор встретил вражеский бомбардировщик «Юнкерс-88» и атаковал его. После того как отказало оружие, советский пилот, подойдя вплотную, ударил винтом «Ю-88» и сбил его.

На следующий день подвиг однополчанина повторил Степан Здоровцев, таранивший немецкий самолёт-разведчик. Выбросившиеся на парашютах немецкие лётчик и штурман были взяты в плен в окрестностях села Михайловского, а Здоровцев благополучно приземлился на своём аэродроме в Острове. На допросе пленные жаловались, что советские лётчики дерутся не по правилам и применяют такой вид боя, от которого невозможно спастись.

Через несколько дней пилот того же авиаполка Михаил Жуков перехватил фашистский бомбардировщик, направлявшийся в сторону Пскова. Израсходовав весь боекомплект, советский истребитель пошёл на таран, спасаясь от которого, немецкий самолёт потерял высоту и упал в близлежащее озеро.

8 июля указом Президиума Верховного Совета СССР Харитонову, Здоровцеву и Жукову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Подвиг пилотов в псковском небе стал широко известен всей стране. Александр Твардовский писал:

И сколько себя ещё в схватках лихих

Покажут советские люди!

Мы многих прославим, но этих троих

Уже никогда не забудем.

Упорное сопротивление фашистским захватчикам на островском направлении оказали и наши наземные войска, которым приходилось действовать в условиях если не численного, то позиционного превосходства противника. В то время как советские соединения были равномерно растянуты вдоль линии Северо-Западного фронта, протянувшейся от Пярну, на северном берегу Рижского залива, через Тарту до Чудского озера и от Пскова вдоль реки Великой до Пушкинских Гор и Опочки, немецкие части концентрировались для удара по линии Остров–Псков.

Егоров, А. «Противник оказал более сильное и умелое сопротивление...» : псковский оборонительный рубеж летом 1941 года / Андрей Егоров. – Текст : непосредственный // Родина. – 2011. – № 6. – С. 17–20 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 20.

С началом Великой Отечественной войны ЛВО был преобразован в Северный фронт (приказ войскам Северного фронта № 0187 от 24 июня 1941 г.). 23 августа в соответствии с директивой Ставки Верховного Главнокомандования (СВГК) № 001199 был образован Ленинградский фронт (ЛФ) в результате разделения Северного фронта на Ленинградский и Карельский фронты. Одновременно с изменением наименования округа произошло изменение названия его штаба. 11 сентября очередной директивой Ставки командующим войсками ЛФ был назначен генерал армии Г. К. Жуков, а начальником штаба – генерал-лейтенант М. С. Хозин.

Войска фронта вели тяжёлые оборонительные бои против немецких и финских войск в июле–августе 1941 года на рубеже реки Великой, а затем на Лужском рубеже и Карельском перешейке. В сентябре замкнулось кольцо блокады вокруг Ленинграда, но героическими усилиями войск Ленинградского фронта и населения были сорваны планы противника по захвату города.

Максимов, Н. М. История штаба Западного военного округа / Николай Михайлович Максимов. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2012. – № 5. – С. 15–17 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 17.

И в отечественной, и в западной военно-исторической литературе до сих пор остаётся малоисследованной на документальной основе тема истинных планов фашистского командования на 1941 год относительно боевых действий на северо-западе СССР. Много противоречивых выводов делается также о том, каким образом происходила эволюция этих планов. Особенно обостряется дискуссия, когда заходит речь о событиях, происходивших в сентябре 1941-го на ближних подступах к советской Северной столице. В ряде работ немецких авторов утверждается, что, дескать, А. Гитлер лично отдал распоряжение, «решившее судьбу города на Неве», об отводе от него танковых и моторизованных частей. Попытки же наших исследователей доказать необоснованность и историческую ошибочность подобной точки зрения почти не опираются на сведения из источников бывшего противника. Они преимущественно задаются вопросом: «А не собирался ли германский фюрер и вправду взять Ленинград?». Впрочем, на сегодняшний день существуют, можно сказать, лишь две серьёзные работы зарубежных авторов, посвящённые исследованию упомянутого периода битвы за Ленинград. Имеется в виду совместная работа учёных из ФРГ и исследование бывшего начальника штаба 4-й танковой группы (тгр) Вальтера Шаля де Болье. Учитывая эти обстоятельства, а также то, что исторические материалы, освещающие битву за Ленинград, содержат множество аспектов, автор специально подготовленной для нашего журнала статьи сосредоточил своё внимание на вражеской танковой угрозе.

В ходе кампании 1941 года на советско-германском фронте Ленинград и впрямь являлся главной целью для немецкой группы армий (ГА) «Север». В течение июля – августа здесь вели наступление войска 4 тгр и 16-й армии (А). В их состав входили 56-й и 41-й моторизованные и 1-й и 28-й армейские корпуса (мк; ак). В общей сложности 4 танковые, 2 моторизованные и не менее 5 пехотных дивизий (пд). 18 А из состава ГА «Север» вела боевые действия в Прибалтике, то есть на дальних подступах к Ленинграду. Вплоть до середины июля высшее командование вермахта упомянутым формированиям ставило задачу именно по «оперативному овладению» этим важным пунктом.

Так, в соответствии с приказом от 15 июля 4 тгр следовало по достижении рубежа Нарва – Луга – Новгород нанести ещё один удар с целью окружения и овладения Ленинградом. Через несколько дней (22 июля) такая задача для ГА «Север» уже являлась главной, причём требовалось перерезать железную дорогу Москва – Ленинград. Тогда 56 мк не удалось своевременно продвинуться к Новгороду, а 41 мк был развёрнут на северо-запад и вёл наступление до р. Луга, где после захвата плацдармов был остановлен.

Новое широкомасштабное наступление на Ленинград силами 4 тгр и 16 А началось в августе. Лужский рубеж был прорван, но 41 мк, первым из состава 4-й танковой группы вышедший на ближние подступы к Красногвардейску (Гатчине), дальнейшего продвижения не имел, задержанный 19–20 августа на рубеже Красногвардейского укреплённого района.

Мосунов, В. А. Срыв немецких планов под Ленинградом / В. А. Мосунов. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2014. – № 1. – С. 13–18 : 4 фот., карта. – Библиогр. в примеч.: с. 18.

Основные цели Финляндии в войне против СССР были раскрыты в приказе Маннергейма, поступившем в финские подразделения накануне вторжения. В нём говорилось: «Во время освободительной войны в 1918 году я заявил Карелии, Финляндии и Беломорью, что не вложу своего меча в ножны до тех пор, пока Финляндия и Восточная Карелия не станут свободными... Двадцать три года Беломорье и Олонец ждали исполнения этого обета: полтора года Финская Карелия, опустевшая после героической зимней войны, ждала настоящего расцвета.

Бойцы освободительной войны! Новый день настал: Карелия поднимается в наши ряды... Свободная Карелия и Финляндия блистают перед нами в могучем водовороте событий мировой истории...

Солдаты! Земля, на которую вы вступаете, напитана кровью и страданиями нашего племени, это святая земля. Ваши победы освободят Карелию, ваши деяния создадут для Финляндии великое счастливое будущее».

<…>

Ярким подтверждением агрессивных планов финской военно-политической верхушки стали переход их войсками старой государственной границы СССР, захват значительной части его территории, содействие группе армий «Север» вермахта в попытках захвата Ленинграда. После этого стало абсолютно очевидным, что финны сражаются не за восстановление своих прав, а за цели «Великой Финляндии» и за овладение Северной столицей России.

<…>

Со стороны Маннергейма никогда не поступало возражений немецким планам уничтожения Ленинграда, поддержанным многими ведущими финскими политиками. 28 октября 1941 года достаточно распространённая в стране газета «Пякке», представлявшая влиятельную партию «Аграрный союз», писала: «Петербург и Москва будут уничтожены ещё до взятия их. К подготовленным действиям уже приступили». 21 октября во фронтовой газете «Похьян» крупным шрифтом были выделены слова о необходимости ликвидации Ленинграда: «Его уничтожение будет означать решающий исторический поворот в жизни финского народа».

К 1 сентября 1941 года финские войска вышли на Карельском перешейке к старой государственной границе. Перед финнами встал вопрос, остановить ли наступление на достигнутом рубеже или двигаться дальше. Маннергейм принял решение продолжать поход в глубь советской территории так далеко, как это окажется выгодным для занятия позиций для наступления на Ленинград и его блокады. «Старая государственная граница на перешейке достигнута... – говорилось в армейском приказе, – нам надо вести борьбу до конца...».

В течение нескольких дней финны штурмовали старую государственную границу, форсировали реку Сестру, захватили Старый Белоостров и ряд других населённых пунктов, вышли на ближние подступы к Сестрорецку. 4 сентября был захвачен один из передовых дотов Карельского укрепрайона.

<…>

Однако в результате советских контратак перед Сестрорецком финские войска были остановлены. 5 сентября части Красной Армии заняли Старый Белоостров. 7 сентября им удалось продвинуться в районе Каллелово, а также блокировать продвижение противника у озера Светлое. Вместе с тем финские войска продолжали наступление на перешейке между Ладожским и Онежским озёрами. К моменту начала блокады Ленинграда они вышли к реке Свирь, а к 21 сентября – на рубеж Свирьстрой – Подпорожье – Вознесенье. Здесь они рассчитывали соединиться с войсками группы армий «Север».

Этот рубеж стал последним в финской наступательной операции. Маннергейм принял решение о переходе к оборонительным действиям.

Фролов, М. И. «Уничтожение окруженного Петербурга необходимо для нашей безопасности...» : финские войска в блокаде Ленинграда / М. И. Фролов. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 1. – С. 18–24 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 24.

При разработке планов войны военно-политическое руководство Германии в качестве одного из первоочередных объектов агрессии наметило Ленинград. В связи со стремительным продвижением немецких войск в июле 1941 года к городу и отсутствием войсковых резервов командование Ленинградского фронта приняло ряд мер по усилению обороны, одной из которых стало формирование трёх соединений войск НКВД – 1, 20 и 21-й стрелковых дивизий, которые влились в боевые порядки оборонявшихся советских войск.

Части 21-й стрелковой дивизии сдерживали натиск немецких войск на лиговском направлении, остановили противника в 4 км от города. Командующий Ленинградским фронтом генерал армии Г. К. Жуков в числе особо отличившихся соединений первой назвал 21-ю стрелковую дивизию НКВД.

Захватив 8 сентября 1941 года Шлиссельбург, противник отрезал Ленинград с суши. Началась блокада города, сообщение с которым поддерживалось только по Ладожскому озеру и по воздуху.

Важную роль в срыве планов противника по овладению Ленинградом сыграли контрудары советских войск. В ночь с 19 на 20 сентября 1941 года части 1-й дивизии войск НКВД во взаимодействии с частями Красной Армии и моряками Ладожской военной флотилии форсировали Неву и закрепились на её левом берегу, на небольшом плацдарме, получившем название «Невский пятачок».

Ожесточённая борьба за «Невский пятачок», в которой участвовали части 1-й и 20-й стрелковых дивизий НКВД, продолжалась семь с половиной месяцев.

Именно в частях войск НКВД, оборонявших Ленинград, зародилось и получило широкое распространение снайперское движение. В октябре 1941 года открыли счёт уничтоженным фашистам снайперы 1-й стрелковой дивизии войск НКВД старшина И. Д. Вежливцев и красноармеец П. И. Голиченков. К 20 января 1942 года П. И. Голиченков уничтожил 140 солдат и офицеров противника, И. Д. Вежливцев – 134. В феврале 1942 года Ивану Дмитриевичу Вежливцеву и Петру Ивановичу Голиченкову было присвоено звание Героя Советского Союза.

После стабилизации фронта под Ленинградом на части войск НКВД была возложена задача охраны продовольственных грузов, поступавших в осаждённый город по льду Ладожского озера, по Дороге жизни. К её обслуживанию и охране были привлечены подразделения 13-го мотострелкового полка и 23-й дивизии войск НКВД.

Золотов, В. В. Войска НКВД в годы Великой Отечественной войны / В. В. Золотов. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 3. – С. 26–30 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 30.

Первое письмо, мы назовём его письмо № 1, было написано в начале декабря 1941 года, в разгар Тихвинской операции и наступления 54-й армии на Войбокало, а также во время продолжавшегося наступления частей 8-й и 55-й армий на Синявино. В связи с неоднозначным характером этих операций хотелось бы обратить внимание, что содержание данного письма позволяет уточнить некоторые детали.

Письмо № 1

Дорогой тов. Сталин!

Тов. Воронов подробно доложит вам о наших делах. За эти дни мы очень много занимались вопросом о том, как улучшить и усовершенствовать способы нашего наступления. Пришли к выводу, что основной причиной наших неудач является слабое использование огневых средств пехоты: 45-мм пушек, 50-мм миномётов, пулемётов и т.д. Получалось таким образом: при наступлении после окончания артподготовки и авиабомбёжки, когда дальняя артиллерия переносит свой огонь в глубину и на фланги, то пехота в силу слабости ближнего своего огня сразу теряет преимущества в огневых средствах. Противник же, передний край которого проходит в 100 - 150 - 200 метрах от нашего переднего края [находится] в условиях, когда огонь дальней нашей артиллерии и авиации не подавляет большей части его огневых средств. При подъёме нашей пехоты в атаку [противник] немедля пускает в ход сильный огонь, и получается изменение соотношения огня не в нашу пользу. Мы вспомнили всё, что Вы указывали в финскую войну, в частности в отношении ошибок Королёва, и пришли к выводу, что надо произвести настоящую революцию в мозгах наступающих армий и заставить их полностью использовать огонь ближней артиллерии и автоматического и стрелкового оружия и отучить людей от мысли, что всё сделает за них дальняя артиллерия и авиация.

В этом духе мы и перестраиваем всю работу наших наступающих армий и считаем, что в этом ключ наших успехов, тем более что снарядов [для] 122-мм, 152-мм орудий и мин для 120-мм миномётов у нас почти нет, а снаряды [для] 45-мм, орудий и 50-мм миномётов в избытке.

Дело тут не только в том, что мы по одёжке протягиваем ножки, а в том, что большинство огневых точек противника можно и должно уничтожать именно пехотными средствами. Эти простые истины приходится вдалбливать с боем всем от мала до велика, так как у нас люди всё ещё не отучились от привычки расти, как трава, не подводят итогов, не анализируют, а если занимаются подведением итогов, то начинают шарахаться: кто предлагает изменить направление, кто считает, что надо брать грудью, кто за тихую сапу, кто ругает войска. Всё это мы безжалостно отмечаем [отметаем] и требуем исходить из одного: во время атаки пехоты создать перевес огня. Сегодня в армиях идёт усиленная работа по перестройке организации боя, как мы указываем.

Зашевелились оборонные армии.

Лозунг истребления немецких захватчиков вызвал очень интересные и новые формы этого истребления. О чём напишу подробнее. У Федюнинского дело обстоит так, что если он не прозевает, то противнику у Войбокало капут.

Воронов торопится лететь, и я кончаю.

Настроение у нас хорошее.

Самое тревожное – это то, что голодно.

Привет В. М. Микояну, Маленкову, Берия. Ждём с нетерпением, когда начнётся разгром немцев под Москвой. Будьте здоровы.

Ваш Андрей Жданов.

5/XII 41.

P.S. Я стал свирепым и придирчивым, как пёс.

Жданов, А. А. «При всех золотых качествах ленинградского народа приходится все время следить, чтобы никто не вешал нос на квинту...» : из личной переписки А. А. Жданова с И. В. Сталиным в 1941–1942 годах / А. А. Жданов ; вступ. ст. и примеч. Л. Л. Газиевой. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 3. – С. 31–35. – Библиогр. в примеч.: с. 34–35.

Я был тогда подростком. Это тот возраст, когда человеческая память всё впитывает как губка. И воспоминания о блокаде останутся со мной до конца жизни. Я родился в семье военнослужащего, отец всегда брал меня с собой в различные командировки. Мне приходилось с ним бывать и на ладожской Дороге жизни: это было в 1943 году после 23 февраля. Там меня поразили спокойствие и уверенность во всём происходящем.>

Идут два потока машин, через определённое расстояние стоят регулировщики, в основном женщины. Слышится постоянная канонада: Дорога жизни от линии фронта находилась всего километрах в пятнадцати. Обстановка совершенно спокойная, без малейшей суеты. Как я теперь понимаю, это была чётко налаженная, очень сложная система функционирования дороги. Этот спасительный для города путь неимоверными усилиями сделали военные, причём к их обязанностям такое нигде и никогда не относилось. Но этот величайший трудовой подвиг состоялся! Пришлось заниматься эвакуацией мирных жителей, в основном пожилых людей, женщин и детей. Из Ленинграда вывозили в первую очередь детей, истощённых голодом. Двери кабин были открыты настежь, чтобы успеть выпрыгнуть, когда машина провалится под лёд.

Более миллиона 300 тысяч ленинградцев были вывезены по Дороге жизни из осаждённого блокадного города. В Ленинград было завезено более 1,6 млн. тонн различных грузов. История не знает и вряд ли уже узнает подобные масштабы героической деятельности. Это одна из самых важнейших страниц в истории блокадного города.

Новоселов, И. П. Легендарная Дорога жизни / Игорь Новоселов ; беседовал Юрий Борисенок. – Текст : непосредственный // Родина. – 2013. – № 2. – С. 68–69 : 3 фото.

В годы Великой Отечественной войны довольствие личного состава действующей армии производилось по нормам, установленным Правительством СССР 20 сентября 1941 года. Эти нормы были изложены в приказе наркома обороны СССР от 22 сентября 1941 года № 312. Калорийность пайка солдат боевых частей составляла 3450 ккал. Блокада Ленинграда отразилась на нормах питания военнослужащих, участвовавших в обороне города. В наибольшей степени подверглись сокращению нормы довольствия по хлебу, мясу и рыбе.

<…>

В период блокады Ленинграда действовала следующая схема организации снабжения. Отдел торговли Ленгорисполкома и продовольственные отделы Ленинградского фронта и Балтийского флота составляли заявки на необходимое количество продуктов питания с указанием календарных сроков их завоза. Эти заявки рассматривались Военным советом фронта, а затем представлялись на утверждение Правительству СССР. Правительство СССР специальными решениями определяло, какое количество продовольствия, из каких городов и областей, в какой срок должно быть направлено в Ленинград, и, соответственно, устанавливало твёрдые задания своим управлениям, предприятиям и базам.

Особое значение в обеспечении блокадного города продовольствием имела Дорога жизни. Ледовая трасса действовала 152 дня – с 22 ноября 1941 года по 23 апреля 1942 года. За это время по ней в Ленинград доставили 361103 тонн грузов, из них 270976 тонн продовольствия.

<…>

Несмотря на помощь с Большой земли, требовались мобилизация всех имевшихся внутренних продовольственных ресурсов и изыскание новых источников их регулярного пополнения.

Ленинград перед войной обладал высокоразвитой пищевой промышленностью, которая не только обеспечивала потребности города и области, но и удовлетворяла запросы других регионов. Однако значительных запасов на складах города не имелось. На 21 июня 1941 года ленинградские продовольственные резервы составляли: муки – на 52 дня, круп – на 89 дней, мяса – на 38 дней, масла животного – на 47 дней, масла растительного – на 29 дней.

В соответствии с постановлением СНК СССР решением Ленгорисполкома от 17 июля 1941 года № 66 с 18 июля в городах Ленинграде, Колпино, Кронштадте, Пушкине и Петергофе была введена карточная система на продажу хлеба, муки, крупы, макарон, сахара, кондитерских изделий, животного и растительного масла, мяса и мясопродуктов, рыбы и рыбопродуктов. Нормы снабжения устанавливались для четырёх групп: 1) рабочие и инженерно-технические работники; 2) служащие; 3) дети до 12 лет; 4) иждивенцы. Однако введение карточной системы не привело к большой экономии продовольственных ресурсов. В последующие периоды проводилось неоднократное сокращение норм снабжения.

Поэтому главным бедствием ленинградцев был незримый и коварный враг – голод. По данным Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, в результате блокады голодной смертью умерли 641 803 человека. В те тяжёлые дни в пищу жителей города шло всё: конопляные зёрна для корма канареек, дроздов и попугаев; мучной клейстер, смывавшийся с обоев и из переплётов книг; вываренные приводные ремни и другие кожаные изделия; всякого рода технические масла. В качестве добавок использовали олифу, лекарства, вазелин, глицерин, всевозможные отходы растительного сырья. Ели кошек, собак и ворон.

Медведев, А. А. Продовольственное снабжение блокадного Ленинграда / А. А. Медведев, В. В. Шишков. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 11. – С. 33–36 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 36.

Много пользы принесли широкое и эффективное сотрудничество военных специалистов с научными организациями и учреждениями, расположенными в Ленинграде, рационализаторская и изобретательская работа. Так, 30 июля 1941 года из Научно-испытательного химического института ВМФ на имя начальника химотдела полковника В. С. Довгаля поступило для согласования тактико-техническое задание на стационарный огнемёт. В сентябре из числа имевшихся в наличии на заводе № 174 имени К. Е. Ворошилова комплектов оборудования огнемётных танков ОТ-133 были установлены 30 огнемётных точек на укреплённом рубеже под Ленинградом. Тогда же Ленинградским текстильным институтом были предложены натриевый запал для воспламенения огнесмеси в бутылках и дополнительная смесь для воспламенения бутылок натриевыми запалами в зимних условиях при низкой температуре, что без задержек стало использоваться. Ценной оказалась разработка сотрудниками Государственного института прикладной химии огнезащитной замазки. После удачных испытаний почти все чердачные помещения (90 проц.) были обработаны этим составом в течение августа-сентября.

Отличительной особенностью боевой деятельности химических войск Ленинградского фронта являлись, как уже отмечалось, условия осадного положения. Вместе с тем, если сравнивать с другими фронтами, здесь постоянно ощущалась реальная угроза применения противником химического оружия.

Коршунов, Э. Л. Химические войска Ленинградского фронта в Великой Отечественной войне / Э. Л. Коршунов. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2011. – № 3. – С. 20–23 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 23.

В годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.), в тяжелейших условиях вражеской блокады учёные Ленинграда вели напряжённую работу по созданию средств борьбы с противником и защите от вражеского оружия воинов Ленинградского фронта (ЛФ), Краснознамённого Балтийского флота (КБФ; БФ) и мирного населения. Важнейшим направлением в этой работе стало развитие военно-химических исследований. Участие в них принимали как штатские специалисты, так и военнослужащие, находившиеся внутри блокадного кольца.

Применение врагом химического оружия являлось вполне реальной угрозой. А. Гитлер ещё в мае 1939 года заявлял: «Договоры и право – ерунда… Любое оружие имеет решающее значение только тогда, когда его не имеет враг. Это относится к газам, подводному флоту и авиации».

Уже в первые месяцы войны германское командование на различных направлениях, в том числе на подступах к Ленинграду, явно готовилось к использованию химического оружия. Об этом свидетельствовали данные разведки, трофейные документы, показания пленных. К примеру, реальность подобной угрозы городу на Неве и его защитникам подтвердил пленённый немецкий военный инженер, доктор химии Ф. К. Шнейдер, находившийся в самолёте, сбитом в конце августа 1941 года недалеко от Петергофа. Вот почему в сложившихся условиях совершенствование имевшихся и создание новых средств защиты от химического оружия, разработка технологий и приборов для обнаружения отравляющих веществ (ОВ) и дегазации приобрели буквально первостепенное значение.

<…>

Ещё одним важным направлением поиска учёных являлась разработка надёжных средств дегазации. В начале декабря 1941 года группа специалистов отдела химзащиты 23-й армии представила в отдел химзащиты Ленинградского фронта проект «полевого паровоздушного дегазационного пункта», основой для которого служила обычная баня-землянка. Проект был одобрен, причём важнейшим достоинством сочли то, что «оборудование его чрезвычайно просто, не требует больших затрат и может быть произведено силами самих частей».

<…>

Гораздо активнее занимались ученые созданием средств борьбы с танками, являвшимися, как известно, ударной силой вермахта, и, соответственно, разработкой зажигательных веществ и горючих смесей, а также оружия с их использованием.

В сентябре 1941 года специалисты Ленинградского текстильного института предложили «натриевый запал» и «дополнительную смесь для воспламенения бутылок натриевым запалом в зимних условиях при низкой температуре». Оба проекта были реализованы.

Коршунов, Э. Л. Предотвращенная угроза : реализация конструкторских идей ученых-химиков в дни блокады Ленинграда / Э. Л. Коршунов, А. А. Михайлов. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 2. – С. 27–31 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 31.

До войны в коллекции ВИРа (Всесоюзного института растениеводства, сост.) хранилось 250 тысяч образцов семян. В первую волну эвакуации примерно 20 тысяч из них смогли вывезти с собой в ручной клади сотрудники института. Около 40 тысяч пакетов с семенами доставили в Красноуфимск на самолете. Еще почти 100 тысяч образцов планировалось привезти туда же поездом. Но 30 августа 1941 года, когда состав подошел к станции Мга, выяснилось: город занят фашистами.

Поезд вернулся в Ленинград, уникальный груз – в здание на Исаакиевской площади...

До сих пор доподлинно неизвестно, сколько человек несли вахту в институте. Но все они получали в день по 125 граммов хлеба, как и другие ленинградцы из категории служащих и иждивенцев. Шатаясь от слабости, эти люди охраняли свои сокровища от воров (были зафиксированы единичные случаи) и от полчищ голодных крыс. Грызуны сбрасывали со стеллажей жестяные коробки с семенами, от удара крышки открывались. Быстро оценив масштаб катастрофы, сотрудники нашли нестандартный ход: стали связывать между собой несколько коробок. Скинуть их или вскрыть стало невозможно...

Часть коллекции все же была утрачена. Но ядро сохранилось. После войны благодаря спасенным семенам селекционеры вывели новые сорта пшеницы, ячменя, риса, бобовых культур, овощей, картофеля. Сегодня в коллекции ВИРа более 320 тысяч образцов, институт входит в число четырех крупнейших в мире генетических банков.

Черенева, В. Зерно жизни : сотрудники Всесоюзного института растениеводства умирали от голода в кабинетах, заставленных элитными семенами / Вера Черенева. –Текст : непосредственный // Родина. – 2019. – № 1. – С. 18–23 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 23.

В осаждённой Северной столице, как отмечено в получившей заслуженное мировое признание «Блокадной книге» Д. Гранина и А. Адамовича, оставались около 400 тыс. детей. И они не просто выживали в адских муках вражеской огненной геенны, на пронзённых шквальными балтийскими ветрами, скованных северными морозами улицах, в руинах оставшихся после непрекращавшихся ни днём, ни ночью артиллерийских обстрелов и ковровых авиационных бомбёжек школ и жилых домов. Дети не только помогали взрослым защитникам города обезвреживать горящие головешки, вытаскивать раненых из-под завалов и хоронить погибших. Они ещё и мечтали. Мечтали и отражали свои мечты в наивных, но отнюдь не детских строках школьных сочинений.

Собранные и бережно сохранённые Ю. Ф. Стрехниным обычные ученические тетрадки раскрывают перед нами темы, волновавшие в тот период юных жителей осаждённого города: «Мой родной Ленинград» (21 сочинение), «Фронт, борьба с фашистами» (13) и многочисленные стихи, посвящённые борьбе с ненавистным врагом.

Ясман, З. Д. «Спасти детей блокадного Ленинграда» / З. Д. Ясман. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2014. – № 6. – С. 61–65 : 7 фот.

София Меерсон

[Осень 1941] Мы с Риммой все время работали в школе: дежурили вместе с другими членами пожарного звена с касками на головах, или по заданию Райвоенкомата разносили повестки добровольцам. Мыли полы в школе на Очаковской улице: здесь будет военный госпиталь. На чердак школы таскали песок для тушения зажигалок, красили стропила противопожарной краской.

Работа нелегкая. Но мы трудимся изо всех сил. Знаем, что наша помощь нужна Ленинграду, Родине.

Стало труднее с выдачей продуктов. Мы стали заметно худеть.

Валентина Петерсон

3 ноября. Сегодня мы пошли учиться. Как я рада. Обещали кормить обедом и давать 50 гр. хлеба в день без карточек. Учителя все новые. По русскому языку, очевидно, хорошая, добрая. По алгебре строгая, но хорошо объясняет, по физике – тоже самое, у нее какие-то странные губы, такие пухлые. А по истории – как кукла на ниточках, их дергают, и она дергается.

Я все перезабыла. Но надо взять себя в руки и «учиться, учиться и учиться», как сказал Ленин. [...]

Ксения Ползикова-Рубец, учитель

13 ноября. Норма выдачи хлеба снижена служащим до 150 граммов. Но и в этих условиях школы продолжают свои занятия.

К урокам готовлюсь по-новому. Бывало раньше, вечера проводила за книгами, чтобы расцветить ярким, красочным материалом урок. Сейчас я себя «ограничиваю». Ничего лишнего. Скупой ясный рассказ. Детям трудно готовить уроки дома; значит, нужно помочь выучить их в классе. Не ведем никаких записей в тетрадях: это тяжело. Но рассказывать надо интересно. Ох, как это надо! У детей столько тяжелого на душе, столько тревог, что слушать тусклую речь они не будут. И показать им, как тебе трудно, тоже нельзя.

Елена Мухина, 17 лет

29 ноября. Первый урок был физика, опрос. В середине урока нам раздали по одной ромовой конфетке. Потом алгебра, история. На истории у нас был мед. осмотр, потом пришли и раздали нам всем по талончику на желе. Потом, за три минуты до конца урока, тревога. На этот раз в бомбоубежище просидели недолго. Отбой. Сразу же, раздевшись предварительно в классе, помчались в буфет за желе. В коридоре, что ведет в буфет, темно, свет опять погас, в буфете горит только одна керосиновая лампочка. Долго мы стояли в очереди, давно уже был звонок на урок, я думаю, почему же нас на урок не гонят, оказывается, 9 и 7 классы могут после желе сразу идти домой. [...]

«Зимняки» : дневники учителей и учеников, переживших первую зиму блокадного Ленинграда / сост. Миша Мельниченко, Алексей Сенюхин. – Текст : непосредственный // Родина. – 2019. – № 1. – С. 24–30 : фот.

– Немцы быстро приближались к Ленинграду. Каждый день диктор по радио сообщал о сданных населенных пунктах, – вспоминает Елена Михайловна. – И все мы с ужасом следили, как сжимается вражеское кольцо – Сестрорецк, Гатчина, куда мы собирались на дачу...

<…>

– Часто ночью мы просыпались от взрывов – это бомбы замедленного действия падали в Неву, – продолжает Елена Михайловна. – Однажды, когда возвращались в бомбоубежище вдоль Зимней канавки, начался артобстрел. Немецкий снаряд попал в портик Нового Эрмитажа и «ранил» одного из Атлантов, раскаленные осколки посыпались к нашим ногам. Осколки шипели, снег вокруг них таял...

<…>

– Бабушка обнаружила клад: оставшуюся с лета, засохшую гущу от ржаного кофе. Она, оказывается, в июне спрятала ее – как удобрение – для цветов. Мы же на дачу ехать собирались в июне... И у нас был праздник – напекли лепешек на касторке, что тоже осталась с довоенного времени. Мне казалось, ничего вкуснее не ела. Хотя папа все время присылал посылки с продуктами из своего офицерского пайка, – иначе до эвакуации мы, наверно, не дотянули бы.

<…>

– Конфету «подушечку» делили пополам на день. <….> Попили кипяточку с «подушечкой» – вот и весь ужин. Как-то с утра бабушка ушла за хлебом, со всеми нашими карточками. И пропала, нет и нет...Уже к вечеру привели совершенно незнакомые люди. Она упала в обморок от голода – тогда это было обычным делом. Но никто карточки и деньги не украл. Чудо. Люди, стоявшие в очереди, привели ее в чувство, подали сумку, в которой были карточки на троих на месяц, и проводили до ворот Эрмитажа. В такое страшное, голодное время никто не позарился...

Невская, А. «И между строчек – синий платочек...» : дочь автора легендарной песни – об отце и своей блокадной зиме в бомбоубежище Эрмитажа / Александра Невская. – Текст : непосредственный // Родина. – 2015. – № 6. – С. 22–25 : фот.

Над Ленинградом сомкнулось кольцо блокады. Но город обсуждает не это, а пожар на Бадаевских складах. Там хранилось несколько тысяч тонн муки и сахара. «...вижу бел. облако, потом черный дым – стало заволакивать все небо. Кончилась тревога без 10 минут 8, и я на трамвае поехал... Вдруг вижу, горят в 3-х местах по-моему товарные склады... Бадаевские склады».

Там хранилось несколько тысяч тонн муки и сахара. Через два с половиной месяца Игорь с двумя друзьями приедут на Бадаевское пепелище. «Набрать ничего не удалось, немного привез патоки, отстоялась, грязь осела». С этой патокой Игорь с матерью еще долго пили чай. К тому моменту они уже прекрасно знали, что такое голод. Впервые это слово прозвучало в дневнике 13 ноября.

13 ноября.

Норма выдачи хлеба для рабочих уменьшалась до 300 граммов.

«Хлеба теперь 300, но масло животное больше не дают. Вот теперь будет голод. Лег спать пол 9, встал в 11. Ходили в кино «Человек из ресторана», застали тревогу и пришли потом все в убежище, мать меня ругала, что не пришел вовремя и не поели. Пришел пол 8-го, мама только вынула из печки горшочек и (он) разбился с едой, кашей рисовой. Ели с полу».

21 ноября.

Рабочих завода в столовой кормили «зелеными щами» – кипятком с несколькими капустными листьями. «Мама совсем голодает, мне отдает, а я ей, кой-как пока живём».

25 ноября.

Семейный ужин со щами на обойном клее. Его добавляли, чтобы хоть как-то загустить кипяток с листьями капусты.

«Мы ещё пока едим кой-чего, а другие уже редко едят, умирают. А у нас пока есть капустных листьев кило полтора и что другое, да ещё когда приношу со столовой, поедим. А если бы я не приехал, то мама как бы тут: без дров, без пищи и одной».

30 ноября 1941.

«Люди, да и мы тоже хотели найти и убить кошку и съесть, но на улице их уже мало. Когда горит свет, как-то лучше. А когда не горит, сидишь при свечках в темноте с забитыми окнами без воздуха не проветривания – куда. Да, дурак был, что не ел все, что можно, а только вкусное, а сейчас только было бы, все съел бы. Мама на работе с 8, придет в 5. В магазине ничего не достать...»

1 декабря.

Никитины впервые за много недель поели досыта. В гости пришел Ося, так Игорь называл отчима Иосифа Ковалевского. Ося принес дуранду – отходы от переработки муки. Подаренный жмых Никитины ели до 7 декабря.

14 декабря.

«У нас в доме умер с голода Погорельский Миша из 5-го номера».

19 декабря.

Никитины провели инвентаризацию своих продуктовых запасов.

«Что у нас есть на сегодняшний день дома из еды: маку гр 100, крупа овсян. 250 гр и риса 150 гр., капусты немного, какао гр 150 и то, что я могу принести из столовой. Ещё есть пачка кофэ. 500 грамм подсл. масла и клей для обоев гр 400 и пачка клея для обоев, соли 2 кг, перец 2 пакета».

На следующий день он получил на работе два выговора: строгий и обычный. Первый за то, что опоздал на 10 минут на 12-часовую смену, второй – за сон на рабочем месте.

25 декабря.

Радостное событие: норма хлеба рабочим увеличена до 350 граммов. И сказочное рождественское событие: «Мы уже 20 дней не ели ничего сладкого, на рынке не купить за деньги, а в магазине по карточкам не дают, а так хочется сладкого, хотя бы одну конфетку взять с чаем для праздника Рождества и все в таком настроении. Пошел в магазин и я увидел на прилавке брошенный картуз и случайно меня потянуло взять картуз в руки, и я нашел там конфетку «конек-горбунок» (соевая), у меня не было радости, я удивлялся. Рок, судьба, провидение или Бог мне посчастливилось для праздника РХ найти конфетку».

31 декабря.

«Последний день 1941 года. Легли спать пораньше. Спим под двумя одеялами. И хочется есть, а ляжешь – не так хочется. Воды нет, окна все забиты, одна форточка. Ну ладно, с новым 1942 годом...и хочется есть...что будет через год если будем живы».

Никитин, И. Ужин на двоих: «Мама совсем голодная, мне отдает, а я ей…» / Игорь Никитин. – Текст : непосредственный // Родина. – 2020. – Спец. вып. (февр.). – С. 10–13 : ил.

Осенью 1941 года на Ленинградском фронте в результате прорыва фашистов к Финскому заливу в районе Урицка (Лигово) образовался Ораниенбаумский плацдарм, где были прижаты к заливу войска 8-й армии Ленинградского фронта. Её части и соединения оборонялись на широком фронте. Командование и разведка армии должны были пристально следить за группировкой противника и её возможным усилением. Противник пытался всеми силами сбить войска 8-й армии с плацдарма. Это давало бы ему возможность высвободить от трёх до пяти дивизий для штурма Ленинграда и захвата военно-морской базы Кронштадта. Поэтому войсковая и оперативная разведка 8-й армии пристально и непрерывно отслеживала состояние и действия противника.

Так, в сентябре 1941 года разведка 50-й бригады морской пехоты, оборонявшей участок в районе деревни Порожки – горы Колокольня, ведя наблюдение за передним краем противника, заметила группу фашистов, продвигавшихся по нейтральной полосе к нашему переднему краю. Командир разведроты бригады лейтенант Бурмашов немедленно доложил об этом командиру бригады, который приказал выйти навстречу группе противника, скрытно засесть в засаду на его пути движения и уничтожить его; обязательно взять «языка».

Как всегда, один взвод разведки был в полной готовности и уже через 10 минут вышел в нейтральную полосу на пути движения противника. Лейтенант Бурмашов разделил взвод на две группы, одну возглавил сам, другую – командир взвода лейтенант Журавлёв. Первая группа скрытно устроила засаду ближе к движению противника, вторая группа – ближе к нашему переднему краю. По замыслу, группа Бурмашова должна была пропустить противника вперёд, не ввязываясь в бой, а группа Журавлёва – встретить фашистов огнём, когда они выйдут на удобную дистанцию, и при этом взять пленного. Так оно и случилось. Шквальный огонь из пулемётов и автоматов косил фашистов, обратившихся в бегство. Но на пути их отхода поднялась группа Бурмашова, и в результате боестолкновения почти все фашисты были уничтожены, а трое, из них один раненый, взяты в плен и доставлены на командный пункт батальона, где были допрошены и дали важные сведения.

Лелехов, А. Разведка боем, молодость моя! / Аполлон Лелехов. – Текст : непосредственный // Родина. – 2011. – № 10. – С. 24–27 : фот.

В германских планах войны против СССР овладение Кольским полуостровом было одной из приоритетных задач. В рамках операции «Барбаросса» гитлеровское командование разработало план операции под кодовым наименованием «Чернобурая лиса». Её замысел предусматривал: за первые две недели войны разгромить войска 14-й армии (14 А); захватить незамерзающий порт Мурманск, в районе которого находилась главная военно-морская база Северного флота, и Кандалакшу; перерезать Кировскую железную дорогу, связывавшую Ленинград и Мурманск, тем самым обеспечив северный фланг германского фронта на Востоке. Для решения этих задач были задействованы силы немецкой армии «Норвегия», в которую также вошли 3-я и 6-я пехотные дивизии финнов. Войска 14 А (командующие генерал-лейтенант В. А. Фролов (июнь-август 1941 г.), генерал-майор Р. И. Панин (август 1941 г. – март 1942 г.), генерал-лейтенант В. И. Щербаков (с марта 1942 г. до конца войны)), прикрывавшие мурманское и Кандалакшское направления, численностью 51828 человек должны были оборонять значительную полосу шириной 550 км.

<…>

Активные боевые действия в полосе 14А начались 29 июня 1941 года. Главный удар противник нанёс на мурманском направлении, вспомогательный – на Кандалакшском. В первой половине июля войска 14-й армии, ведя тяжёлые оборонительные бои, остановили наступление немецко-финских войск и тем самым сорвали планы противника по захвату Мурманска и нарушению перевозок по Мурманской железной дороге.

К осени 1941 года стало ясно, что германскому командованию в Заполярье не удалось достичь ни одной из поставленных им целей. Там находился, пожалуй, единственный участок советско-германского фронта, на котором вражеские войска были остановлены в нескольких десятках километров от государственной границы СССР, а в отдельных местах захватчикам и вовсе не удалось её перейти.

На организацию оборонительных боевых действий войск 14 А наряду с суровыми климатическими условиями влияли следующие неблагоприятные факторы: малочисленная советская авиация была не в состоянии эффективно бороться с авиацией противника, низкая обеспеченность войск средствами противовоздушной обороны не позволяла решать задачи прикрытия тылов и линий связи А от воздушного нападения.

Свердел, В. Ф. Особенности организации управления и связи в 14-й армии в ходе оборонительных боев на Мурманском и Кандалакшском направлениях в 1941-1942 гг. / В. Ф. Свердел, А. П. Жарский, В. Н. Шептура. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 8. – С. 11–14 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 14.