У войны тыла нет

Коренной перелом стал возможным также потому, что население СССР, каждый сознательный гражданин воспринимали войну как особое состояние общества. <…>. Интересам защиты Отечества были подчинены вся жизнь на фронте и в тылу, экономика, наука, культура, духовная жизнь общества, деятельность государственных и общественных организаций. Меры власти по централизации усилий народа в борьбе с врагом сочетались с творческой активностью масс.

Репинецкий, А. И. К выходу третьего тома труда «Великая Отечественная война 1941–1945 годов» / А. И. Репинецкий, В. В. Рыбников. – Текст : непосредственный // Новая и новейшая история. – 2013. – № 6 (нояб.–дек.). – С. 128–133. – Библиогр. в сносках.

В конце 1942 года за счёт передачи 112 металлорежущих и оптических станков и специалистов с завода № 296 Наркомата авиационной промышленности завод № 350 расширил свои производственные мощности.

За 1943 год предприятие снизило себестоимость продукции на 23,8 проц., сэкономив 7,5 т декапированного (листового вытравленного) железа, 15 т чёрного металла и 8,5 т цветного. Наряду с этим сэкономлено 238274 кВт электроэнергии и 474 т топлива.

***

Как и многие предприятия, завод № 350 в январе 1942 года был привлечён к изготовлению деталей, обеспечивавших выпуск на кооперативных началах снарядов М-8 для реактивных установок «катюша». План 1942 года по выпуску оптической продукции был выполнен на 103,1 проц. В 1943 году отмечен дальнейший рост производства – был увеличен выпуск оптических приборов для артиллеристских систем. После окончания Великой Отечественной войны завод № 350 был передан заводу № 69.

***

К началу 1942 года были развёрнуты 22 цеха. Среди них литейный, кузнечно-прессовый, заготовительный, электромонтажный, деревообделочный, инструментальный, отделочный и вспомогательных материалов. В них были смонтированы уже 2500 единиц оборудования, в том числе более 500 оптических станков. На завод за три месяца были приняты 3000 новых рабочих.

Освоив производство до 10 видов изделий, завод стал крупным поставщиком оптико-механических приборов для танков и артиллерии и единственным производителем универсальных измерительных приборов для лабораторий контрольных пунктов.

***

Постоянно совершенствовался производственный процесс. Так, например, только применение поковки вместо литья позволило на каждом прицеле к противотанковым пушкам сэкономить до 6 кг металла и 40 ч рабочего времени. Однако отправка продукции с завода из-за транспортных трудностей часто задерживалась. В связи с этим бюро Новосибирского обкома ВКП(б) 5 марта 1942 года потребовало от железнодорожников отправлять ежедневно по 1000 кг продукции завода поездами № 3 и № 5, а от авиаторов – принимать её на самолёты без ограничения.

В июне 1942 года завод № 69 выполнял план по товарной продукции на 116,0 проц. В то же время полугодовая программа была выполнена на 107,4 проц., а программа квартала – на 114,5 проц. С первых же дней месяца завод сдавал продукцию строго по графику, в отдельные дни значительно перекрывая его.

***

Из рапорта директора завода № 69 имени Ленина А. С. Котляра, парторга ЦК ВКП(б) на заводе Я. С. Гицеля секретарю Новосибирского обкома ВКП(б) М. В. Кулагину видно, что «за работу января месяца 1943 года завод имени Ленина в седьмой раз получил переходящее Красное знамя ЦК ВКП(б) в соревновании Наркомата вооружения.

План января 1943 года заводом выполнен на 103,3 проц. и задание Государственного Комитета Обороны – на 124,2 проц., дав комплектность 100 проц. В ответ на прорыв нашей доблестной Красной армией блокады Ленинграда коллектив трудящихся немедленно встал на стахановскую вахту имени «Недели помощи Ленинграду», имея задачей в оставшиеся пять дней января дать ещё больше приборов вооружения. В результате этого завод задание обкома ВКП(б) перевыполнил, дал дополнительно: приборов для тяжёлых батарей на 86,2 проц.; для артиллерийских полков – на 61,2 проц.; для противотанковых батарей – на 29,2 проц.; для миномётных батарей – на 68,8 проц.; для зенитных батарей – на 57,8 проц.».

Серазетдинов, Б. У. «Бесперебойно обеспечивали нужды фронта военными приборами» : становление и развитие оптико-механической промышленности в Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны / Б. У. Серазетдинов. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 3. – С. 36–42. – Библиогр. в примеч.: с. 42.

Из приведённых данных видно, что и 3-дм пушка образца 1900 года не ушла в запас. В 1942 году Артиллерийской академией имени Ф. Э. Дзержинского в Самарканде, куда она была эвакуирована в годы войны, было разработано краткое описание этого орудия. Пушку, по-видимому, предполагалось использовать в бою, поскольку она оставалась на вооружении стрелковых полков во внутренних округах. Характерно, что при ведении огня фугасной дальнобойной стальной гранатой максимальная дальность стрельбы из пушки составляла 9,56 км. Таким образом, несмотря на отмеченные недостатки, удачная конструкция орудия обеспечила ему удивительное долголетие и героическую судьбу.

Уже в ходе войны, в 1942 году, были разработаны 76-мм кумулятивные (как их тогда называли, бронепрожигающие) снаряды БП-350М и БП-353А, а в 1943 году – 76-мм подкалиберный снаряд БР-354П. При стрельбе из пушки в 40 калибров на дистанции 100 м подкалиберный снаряд мог пробить броню толщиной 120 мм, а на дистанции 500 м – 90 мм, т.е. на близком расстоянии этот снаряд мог пробивать даже броню танков «кошачьей серии» – «пантер» (Т-V) и «тигров» (T-VI).

Шалковский, А. Г. Долгая жизнь трехдюймовки / Адексей Геннадьевич Шалковский. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2017. – № 9. – С. 53–59 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 59.

В тюремном ЦКБ-29 под руководством Андрея Туполева он (Сергей Павлович Королёв, сост.) принимал участие в производстве бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2, управляемых аэроторпед и ракетных перехватчиков.

Осенью 1942–го, уже зная, что за создание крылатых машин всей туполевской команде скостили срок, попросил перевести его в Казань, где в это время заключенный Валентин Глушко разрабатывал ЖРД для самолетов. Впоследствии эти двигатели понадобятся для ракетной программы, а тогда Сергей Павлович сознательно продлил свое пребывание в неволе – ради Дела, которому служил не за страх, а за совесть.

Самохин, А. Выстрелом рвался Вселенной навстречу / Андрей Самохин. – Текст : непосредственный // Свой. – 2017. – № 1. – С. 28–31 : фот.

Еще год в казанской лаборатории Курчатов занимался рациональной компоновкой самолетов, разработкой экранированной брони. Здесь, кстати, отрастил свою знаменитую бороду, которую больше никогда не сбривал, тут же набросал вчерне схему первой атомной электростанции. А еще – переболел сыпняком и воспалением легких.

В октябре сорок второго срочный вызов в Москву, в Кремль. «Ядерное раздумье» руководства страны закончилось: данные разведки подтверждали – в Англии, США и в гитлеровском Рейхе ведутся интенсивные работы по расщеплению ядра урана, готовится новое оружие, дальнейшее промедление смерти подобно. Курчатова по рекомендации Иоффе назначают руководителем первенца атомного проекта – Лаборатории № 2. Сперва обосновавшись в подвале Казанского авиаинститута, лишь в 1943-м она переехала в Москву. На вопрос Курчатова о странной нумерации, Лаврентий Берия, ставший позже (после Вячеслава Молотова) высшим куратором проекта, ответил: «Лаборатория № 1 – это мы, в Кремле!» Тогда же, в 1943–м, Игоря Васильевича наконец избирают академиком, минуя членкорство.

Самохин, А. «Атом должен быть рабочим, а не солдатом...» / Андрей Самохин. – Текст : непосредственный // Свой. – 2018. – № 1. – С. 40–43 : цв. ил.

За 1942 г. порохов всех типов в СССР произвели 67698 тонн, а в Германии более чем в два раза больше – 146563 тонны. Это было серьезное отставание, приводившее на фронте к проигрышу артиллерийской дуэли немцам, особенно в позиционных сражениях.

***

Танков и САУ в СССР в 1942 г. произвели 24504 штуки, а в Германии – 5496. И это при том, что в августе 1942 г. СССР лишился одного из главных изготовителей Т-34 – Сталинградского тракторного завода. Правда, его потеря была в некоторой степени компенсирована расширением производства Т-34 на Кировском заводе в Челябинске (ранее выпускавшем тяжелые танки КВ).

Свои возможности советские танки (а точнее, танковые войска) показали уже в конце 1942 г. в наступательных операциях «Уран» и «Малый Сатурн». Вопреки распространенному заблуждению маневренные операции на танкодоступной местности Красной армии удавались гораздо лучше, чем позиционные баталии. Причиной тому стало нахождение оптимальной организации самостоятельного танкового соединения. В СССР таковыми стали танковые корпуса, а с осени 1942 г. еще и механизированные корпуса – с большей долей мотопехоты. Кроме того, имелись танковые бригады и полки непосредственной поддержки пехоты.

Исаев, А. «... и танки наши быстры!» : продолжаем разговор, начатый статьей доктора экономических наук Якова Миркина «Экономическое чудо 1942–1945 годов: цена и ценности» («Родина» № 5, 2020) / Алексей Исаев. – Текст : непосредственный // Родина. – 2020. – № 6. – С. 102–105 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 105.

С марта 1942-го СТЗ (Сталинградский тракторный завод, сост.) и завод № 264 непрерывно увеличивали темпы производства и достигли наибольшего выпуска продукции в мае. Однако к этому времени стало ясно, что лёгкие танки Т-60 не соответствовали условиям войны. В связи с этим постановлением ГКО в июле 1942 года выпуск Т-60 прекращался, а всё оборудование демонтировалось и отправлялось в Барнаул на только что построенный завод № 77. Сталинградские предприятия концентрировались на выпуске Т-34.

В августе 1942 года завод № 264 и тракторный продолжали выпускать продукцию в прифронтовых условиях. Несмотря на то, что с предприятий было откомандировано несколько тысяч рабочих на строительство оборонительных рубежей, а работа часто прерывалась из-за воздушных налётов и отсутствия связи с заводами-кооператорами, за 25 дней августа было выпущено продукции больше, чем в июле этого же года, на 14 процентов. Во второй половине августа выпуск бронекорпусов и самих танков Т-34 полностью достиг уровня, установленного графиком производства. Кроме работы по основному профилю, заводы выполняли многочисленные заказы фронта.

С 22 августа всякая связь «Судоверфи» со Сталинградом прекратилась. 23 августа передовые немецкие отряды вышли к Волге в районе аэродрома СТЗ. 25 августа связной сообщил на «Судоверфь» об указании городского комитета обороны (принятом 24 августа за № 404-а24) об остановке завода и организованной эвакуации всех рабочих за Волгу. С двух часов дня началась переправа. Всего за двое суток на другой берег было переправлено свыше 5000 человек.

На заводе осталось примерно 135-140 человек: всё руководство, бухгалтерия, пожарная и вооружённая охраны, штаб МПВО, истребительный батальон из рабочих и спецгруппы в цехах. Последние имели задание по получению приказа взорвать завод со всем оборудованием.

СТЗ получил указание эвакуировать только наиболее ценное оборудование, а основные производственные мощности продолжали работать вплоть до того, как бои развернулись на территории предприятия.

29 августа завод № 264 приступил к эвакуации материальных ценностей. К первому ноября все они были вывезены. Драгметаллы были отправлены для хранения на завод № 180 в Саратов. 4 октября начали демонтаж и отправку оборудования. Первая баржа со станками ушла 23 октября, вторая – 4 ноября.

В сентябре 1942 года на «Судоверфи» была размещена ремонтная база фронта, представлявшая собой оборудование и кадры Киевского бронетанкового ремонтного завода № 728. На протяжении всего периода Сталинградской битвы завод № 264 оказывал помощь рембазе, в результате чего последняя обеспечивала среднесуточный выпуск из ремонта двух-трёх танков.

Баженов, А. Броня Сталинграда : танковое производство в городе на Волге в 1931–1945 годах / Александр Баженов. – Текст : непосредственный // Родина. – 2013. – № 1. – С. 52–55 : 2 фот. – Библиогр. в примеч. в конце ст.

А уже 7 января 1942 года, как отмечено в записках Леонида Алексеевича (Гуськова – ведущего инженера, помощника руководителя конструкторской группы, сост.), «был изготовлен, облётан и сдан первый самолёт на ташкентской земле». Для Гуськова это было событие особой важности: он как помощник руководителя конструкторской группы был ведущим инженером по ПС-84. С 17 января началось серийное производство этих машин, так необходимых фронту. Иначе как трудовым подвигом он этот труд не называл. К лету 1942-го Ташкент начал выпускать бомбардировщики. Именно Ли-2 стал самым массовым в бомбардировочной авиации. Позднее по фронтовым надобностям этот самолёт создавался в десантном и военно-транспортном вариантах, затем в грузовом и даже пассажирском. И всякий раз завод перестраивал производство самостоятельно, не прибегая к посторонней помощи. «Ли-2» – труженик войны, – читаем в записках. – Кем он только не был, этот самолёт-работяга? Крылатым санитаром, почтовым, десантником и ночным бомбардировщиком, возил правительственные делегации и командующих фронтами, садился «на пятачках» партизанских аэродромов…».

***

Название своё этот самолёт получил по решению ГКО от 17 сентября 1942 года, в котором предписывалось строящимся и проектируемым самолётам присваивать имена их главных конструкторов. ПС-84, бывшему «Дугласу», как мы уже знаем, было присвоено имя главного инженера Лисунова.

«Моя работа по организации производства и выполнению графика сборки самолётов началась летом 1942 года, с переводом из конструкторского отдела в сборочный цех», – читаем в записных книжках Гуськова. В июне 1942-го Леонида Алексеевича назначили начальником сборочного цеха. Это был самый большой цех завода. Там размещался главный конвейер. На него поступают готовые фюзеляжи, крылья, хвостовое оперение. Сюда же подавались со складов готовых изделий моторы, винты, колёса. Здесь же на самолёте устанавливалось вооружение. Двигатели, колёса и вооружение изготавливались специальными заводами и поступали на сборочный конвейер в готовом виде. Из этого цеха готовый самолёт перед лётными испытаниями заходил в тир, где производится отстрел оружия боевыми патронами. На самолёте впервые запускались двигатели.

В архивных материалах дяди среди рукописей нахожу оттиски из заводской многотиражки. Приведу лишь два фрагмента газетных очерков. Один освещает «самоотверженный труд стахановцев цеха т. Гуськова». В другой публикации отмечается, что «одно из первых мест среди цехов завода в борьбе за завоевание Красного знамени ГКО занимает краснознамённый коллектив сборщиков цеха т. Гуськова». Умел начальник цеха организовать рабочих, умел увлечь их в столь трудное для страны время.

Гуськов, Г. В угодниках никогда не ходил : труды и дни Леонида Алексеевича Гуськова / Герман Гуськов. – Текст : непосредственный // Родина. – 2012. – № 3. – С. 120–126 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 126.

3 июня 1943 года его, начальника ПКБ Спецавиатреста и заместителя народного комиссара авиационной промышленности, вместе с другим замнаркома Петром Дементьевым вызвали в Ставку Верховного главнокомандования. Приметив на столе у Сталина фрагмент потрескавшейся полотняной обшивки крыла истребителя Як-9, приглашенные сразу поняли, что их ждет тяжелый разговор. Беда, из-за которой уже на нескольких самолетах сорвало обшивку и летчики отказывались летать, произошла вследствие использования бракованной нитрокраски, поставляемой одним из уральских химкомбинатов.

«Сталин взял кусок полотна, лакокрасочное покрытие которого совершенно растрескалось и отваливалось кусками, – вспоминал позже Яковлев, – показал нам и спросил:

– Что это такое?

Дементьев сказал, что мы о дефекте знаем и принимаем меры к тому, чтобы прекратить выпуск негодных самолетов и отремонтировать уже выпущенные машины...

– Знаете ли вы, что это срывает важную операцию, которую нельзя проводить без участия истребителей?

Да, мы знали, что готовятся серьезные бои в районе Орел – Курск, и наше самочувствие в тот момент было ужасным...

– Да знаете ли вы, что так мог поступить только самый коварный враг?! Именно так и поступил бы, выпустив на заводе годные самолеты, чтобы они на фронте оказались негодными!.. Вы знаете, какую услугу оказали Гитлеру?! Вы гитлеровцы!

Трудно себе представить наше состояние в тот момент. Я чувствовал, что холодею. А Дементьев стоял весь красный и нервно теребил в руках кусок злополучной обшивки. Несколько минут прошло в гробовом молчании».

После этого главковерх, несколько успокоившись, спросил, в какой срок могут быть устранены заводские дефекты на нескольких сотнях самолетов. Дементьев пообещал справиться за две недели.

«Когда мы выходили из кабинета Сталина, я облегченно вздохнул, но вместе с тем не мог не сказать Дементьеву:

– Слушай, как за две недели можно выполнить такую работу?

– А ты чего хочешь, чтобы нас расстреляли сегодня? Пусть лучше расстреляют через две недели», – вспоминал авиаконструктор, сообщив, что это «нереальное» обещание вождю было выполнено в срок! Як-9 и Як-3 вместе с «Илами» и другими крылатыми машинами сыграли в дальнейшем крайне важную роль в битве на Курской дуге.

Самым известным советским истребителем в те годы стал именно Як-3, даже несмотря на совсем «негладкое» вхождение в строй. Исключительная (всего 2650 кг) легкость, отличная аэродинамика, а вследствие этого маневренность позволяли ему работать в непосредственном контакте с войсками и драться сразу с несколькими воздушными противниками. «Мессершмитты-109», «Фокке-Вульфы-190», повстречавшись с детищем Яковлева, падали, дымясь, «пачками».

***

«На высоте 4,5 и даже 5 тысяч метров мы бьем противника как хотим, – рассказывали летчики полка «Нормандия – Неман»... На Як-3 вдвоем можно драться против четверых, а вчетвером – против шестнадцати...»

***

Заслуженным успехом пользовались практически все военные модификации яковлевских истребителей. Известный ас Дмитрий Кудымов, начинавший воевать на ЛаГГ–3, который злые языки прозвали «лакированным гарантированным гробом», вспоминал: «Мы с завистью смотрели на тех, кому посчастливилось летать на самолетах конструкции Яковлева». На «Яках» во время Великой Отечественной войны сражались дважды Герои Советского Союза Арсений Ворожейкин (46 самолетов, сбитых во время Великой Отечественной), Александр Колдунов и Евгений Савицкий (соответственно 46 и 22 победы).

А через десяток лет модифицированный «старичок» Як-9П в Корейской войне лихо сбивал американские летающие крепости В-29 и даже успешно противостоял реактивным F-80, что до сих пор удивляет историков авиации.

Самохин, А. Небо – его обитель / Андрей Самохин. – Текст : непосредственный // Свой. – 2016. – № 4. – С. 24–27 : фот.

Разработка самолета с реактивным двигателем была изначально вверена заводам № 156 и № 293, а также НИИ № 3, которые в свою очередь курировались ЦК ВКП(б) и Техническим советом Наркомата авиационной промышленности.

***

В итоге началом полномасштабного и налаженного производства реактивных самолетов стало постановление ГКО №1903сс/ов от 9 июня 1942 г., утвердившее изготовление малой серии самолетов-перехватчиков в количестве 30 штук с жидкостным реактивным двигателем Д1–А–1100 в следующие сроки: «5 самолетов – к 15 июля 1942 года, 5 самолетов – к 1 августа 1942 года, 10 самолетов – в сентябре 1942 года? [...] 10 самолетов – в октябре 1942 года».

Во всем многообразии реактивных проектов наиболее знаковыми и прорывными для советского авиастроения стали самолеты проектов БИ и 302–П.

Работа над созданием БИ–1, начатая в 1942 г., привела к появлению первого реактивного самолета, изготовленного из фанеры. Конструкция была полностью деревянной с использованием полотна в качестве обшивки. Баки, механизация крыла и шасси были выполнены из металла. Силовая установка проекта представляла собой двигатель Д–1–А–1100, закрепленный в фюзеляже под хвостовым оперением.

Разработка была поручена заводу № 293 и велась под руководством инженера В. Ф. Болховитинова опытными конструкторами Березняком и Исаевым. Испытания проводили летчики-испытатели Г. Я. Бахчиванджи, К. А. Груздев, Б. Н. Кудрин/a и М. К. Байкалов.

15 мая 1942 г. Григорий Яковлевич Бахчиванджи на аэродроме Кольцово в Свердловске поднял в воздух самолет БИ–1 на скорости 360 км/ч. Это событие, на тот момент совершенно секретное, стало свидетельством реального включения СССР в мировую реактивную гонку.

В ходе дальнейших испытаний удалось увеличить скорость самолетов серии БИ до 550 км/ч, а к марту 1943 г. и до 800 км/ч. Однако 27 марта 1943 г. в Кольцово БИ-3 под управлением Бахчиванджи на скорости 800 км/ч и высоте 200 метров перешел в пикирование и на 78-й секунде полета врезался в землю. Летчик погиб.

Сорокин, А. «Мертвая петля» конструктора Костикова : рассекреченные архивные материалы о крушении карьеры инженера, стоявшего у истоков советской реактивной авиации / Андрей Сорокин. – Текст : непосредственный // Родина. – 2022. – № 10. – С. 125–129 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 129.

В республике (Калмыцкая АССР, сост.) была развернута подготовка кадров массовых профессий для нужд армии и народного хозяйства (связистов, шоферов, трактористов, санитарных дружинниц и др.). За 2,5 года были подготовлены около 1600 медицинских сестер и сандружинниц, обучены до 20 тыс. народных ополченцев. Пожилые люди, несмотря на возраст и недуги, подростки помогали хозяйствам в уборке урожая, посевных кампаниях, в уходе за животными, эвакуации скота и имущества.

***

За этот же военный период Калмыцкая АССР поставила в фонд обороны страны все исправные автомашины, тракторы, 30 тыс. лошадей, сотни тысяч тонн мяса, мясопродуктов, рыбы, кожсырья, зерна и другой продукции сельского хозяйства, значительное количество теплых вещей, белья, обуви. Жители республики собирали подарки фронтовикам, сдали более 100 млн. руб. по государственным военным займам, причем республика заняла третье место в РСФСР. Подписка населения на общий государственный заем дала в бюджет 1943 г. 22 млн. руб., военный налог – почти 10 млн. руб., сборы на сооружение военной техники составили в 1943 г. более 15 млн. руб. и т.д. Только в 1943 г. Сталин прислал пять благодарственных телеграмм труженикам Калмыкии за большую помощь фронту денежными средствами. За самоотверженный труд многие рыбаки, работники финансовых органов и других отраслей экономики республики были награждены орденами и медалями, ведомственными поощрительными знаками.

Население Калмыкии приняло участие в сооружении объектов военного назначения: в 1941-1942 гг. строили на железнодорожной линии Кизляр-Астрахань участок протяженностью 348 км, паромный мост через Волгу, новую ветку железной дороги Астрахань-Гурьев. Значительные людские и материальные ресурсы Калмыцкой АССР в эти же годы были использованы на строительстве Донского и Астраханского оборонительных рубежей, полевых аэродромов со всеми службами обеспечения в неоккупированных улусах, находившихся ближе к Сталинградской области.

Максимов, К. Н. Советские калмыки на фронтах Великой Отечественной войны и в депортации / Константин Николаевич Максимов. – Текст : непосредственный // Вопросы истории. – 2012. – № 6. – С. 77–92. – Библиогр.: с. 91–92.

Проблема возвращения на не занятую врагом территорию хотя бы части эвакуированного ранее трудоспособного населения встала перед руководством республики ещё в ходе войны, особенно после стабилизации Карельского фронта (образован 23 августа 1941 г., расформирован 15 ноября 1944 г.). Руководство реэвакуацией осуществляли государственные органы. Постановлением СНК Карело-Финской ССР от 8 мая 1942 года «О приёме и хозяйственном устройстве возвращающегося эвакуированного населения в КФССР» был организован Отдел Совнаркома республики по хозустройству эваконаселения в количестве 35 человек. Отдел разослал своих уполномоченных в области, где находились эвакуированные из Карелии граждане, занялся их учётом и отбором с целью возврата. В июне 1942 года из Кировской и Вологодской областей удалось вывезти 2500 человек. Конечно, этого было крайне недостаточно.

В сентябре 1942 года председатель СНК КФССР П. Прокконен и секретарь ЦК КП(б) республики П. Соляков обращаются с письмом к заместителю председателя СНК СССР А. Н. Косыгину: «Лесозаготовительная промышленность КФССР выполняет в 1942 году исключительно большие задания по обеспечению дровами и лесоматериалами нужд Карельского фронта, обеспечению дровами Кировской железной дороги, предприятий, работающих на оборону, и пиловочником лесозаводы, работающие на нужды фронта и экспорта. В течение 1942 года СНК и ЦК КП(б) КФССР неоднократно обращались в СНК СССР с просьбой разрешить возвратить некоторое количество трудоспособного населения, ранее эвакуированного в другие области, так как выполнение заданий лесозаготовительными организациями совершенно не обеспечивается даже минимально необходимым количеством рабочих. Под угрозой выполнение плана 4-го квартала и проведение подготовительных работ к лесозаготовкам 1-го квартала 1943 года. По массовым заявлениям от эвакуированного населения из нашей республики и по сообщениям наших уполномоченных значительное количество трудоспособного населения в Кировской, Молотовской [Пермской], Архангельской области и Коми АССР не трудоустроено. Исходя из этого, СНК и ЦК КП(б) КФССР просят Вас разрешить нам возвращение в республику в 4-м квартале 1942 года из числа ранее эвакуированного нами населения 2 тыс. человек, в том числе из областей: Кировской – 500, Молотовской – 500, Архангельской – 500 и Коми – 500».

О том, что в Центре к просьбе отнеслись внимательно, говорит хотя бы тот факт, что уже в январе 1943 года республике было разрешено реэвакуировать из числа трудоспособного населения сотни семей, причём вместе с детьми, для работы в организациях наркоматов и ведомств, выполнявших задания для фронта, в том числе Наркомлесу КФССР для выполнения плана лесозаготовок и проведения сплавных работ выделялись в порядке реэвакуации 1650 семейных рабочих.

С 1 января по 21–23 марта 1943 года в республику вернулись в основном из Кировской, Архангельской и Вологодской областей 3263 человека, в том числе трудоспособных – 2775, детей до 13 лет – 4888. Более половины возвратившихся были направлены в систему Наркомлеса, а также на предприятия местной, деревообрабатывающей, рыбной промышленности, коммунального хозяйства, в сельское хозяйство. С 10 мая по 2 августа 1943 года Отдел Совнаркома республики хозустройству эваконаселения организовал завоз в Карелию ещё 5666 человек, из них 3557 трудоспособных и 2109 детей школьного и дошкольного возрастов. К середине августа 1943 года число прибывших с начала года в КФССР реэвакуированных жителей превысило 11 тыс. человек, а к середине 1944 года их насчитывалось уже не менее 35 тыс.

Вавулинская, Л. И. Реэвакуация населения Карелии в военные и первые послевоенные годы (1942–1947) / Л. И. Вавулинская. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2017. – № 1. – С. 75–80 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 80.

21 октября 1942 года Курчатов был срочно вызван в Москву, где получил правительственное задание по созданию урановой бомбы. В Казань вернулся только 2 декабря, чтобы 9 января 1943 года окончательно перебраться в столицу для разработки программы «Уран». Но именно в Казани у него созрела ясная концепция создания уран-графитового реактора для наработки оружейного плутония. Именно в Казани он составил подробный план разработки метода диффузионного и электромагнитного разделения изотопов урана, который он успешно внедрил в своей новой лаборатории № 2, где уже в 1943 году были получены первые весомые граммы плутония. Вместе с учёными над созданием атомного оружия трудились инженеры и рабочие Казани. Уже в сентябре 1942 года на заводе металлоконструкций «Серп и молот» начали сборку высокоскоростных газовых центрифуг для разделения изотопов природного урана и обогащение его ураном 235.

***

В течение 1942 и первой половины 1943 года были проведены контрольные и гарантийные испытания танков и САУ более 30 образцов, а в танк Т-34 были внесены более 200 изменений и дополнений, что позволило сделать его одним из лучших танков Второй мировой войны. Более 170 аэросаней, бронеавтомобилей, мотоциклов, снегоходов, транспортных автомобилей были испытаны в 1942 году. На полигоне был испытан и внедрён новый образец танкового прицела производства Казанского оптико-механического завода № 237, что находился в Дербышках, со стабилизатором линии прицеливания для танка серии Т-34-76. За годы войны таких прицелов завод выпустил более 28 тыс. А в августе 1942 года на озере Кабан были проведены успешные испытания оборудования для танка Т-34ПХ (танк подводного хождения). На полигоне проводились ходовые и стендовые испытания бронетанковой техники, которая поступала в виде помощи по ленд-лизу: английских пехотных танков МК-III «Валентайн» и МК-II «Матильда», которых было получено 1300 единиц, американских МЗ «Грант» и М4АI «Шерман», бронетранспортёра М3АI. На полигоне были организованы краткосрочные курсы для инструкторов по импортной и трофейной бронетехнике, для всех иностранных машин были составлены описания и инструкции по эксплуатации на русском языке. В сентябре 1942 года прошли испытания брони немецких танков, что позволило выявить её конструктивные недостатки, определить наиболее уязвимые места и разработать эффективные способы борьбы с бронемашинами противника.

***

В Казани не только собирали самолёты, там были сосредоточены и предприятия по производству авиадвигателей.

***

До ноября 1942 года на Казанском заводе № 16 производили авиационные поршневые двигатели Климова М-105, а затем приступили к созданию нового форсированного мотора М-105ПФ (позже – ВК-105ПФ) мощностью до 1200 л.с., который успешно эксплуатировался на самолётах Пе-2, Як-1, ЛаГГ-3, Ар-2, Як-4.

На заводе № 16 трудились будущие создатели ракетно-космической техники Валентин Петрович Глушко и Сергей Павлович Королёв. В сентябре 1943 года здесь начались испытания реактивного ускорителя для Пе-2 – РУ-1 на твёрдом топливе. После нескольких сотен испытаний с участием С. П. Королёва и В. П. Глушко реактивный ускоритель, но на жидком топливе, был запущен в производство. Его установка на Пе-2 позволила увеличить стартовую скорость самолёта почти на 100 км/час и вдвое сократить дистанцию его разбега.

***

В Казани производилось и столь необходимое фронту оптико-механическое оборудование. В июне 1943 года выдающийся советский физик и математик С. И. Вавилов был назначен уполномоченным ГКО по развитию и координации научной работы в области инфракрасной техники, которая будет широко применена в изготовлении оптики ночного видения. Руководил он работами в государственном оптическом институте – ГОИ, размещающемся в посёлке Дербышки г. Казани.

Груздев, В. Б. Казань в годы Великой Отечественной войны / В. Б. Груздев. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2017. – № 6. – С. 31–36 : ил. – Библиогр.: с. 36.

Ставропольский край находился под фашистской оккупацией в течение пяти с половиной месяцев (с августа 1942 по январь 1943 г.). В январе 1943 года, когда он был освобождён войсками Красной армии, Краевой кооперативный инвалидный союз (Крайкоопинсоюз) возобновил свою деятельность. В восстановлении и развитии кооперации инвалидов было заинтересовано государство, и оно всячески поддерживало её возрождение.

***

Большая восстановительная работа в области кооперации началась сразу же после изгнания немецко-фашистских захватчиков с территории Ставрополья. За первый неполный квартал 1943 года кооперация инвалидов края выпустила продукции на сумму несколько сот тысяч рублей. Во втором квартале того же года выпуск продукции значительно увеличился и в денежном эквиваленте составил 287,6 тыс. рублей.

Деятельность кооперации Ставрополья в период Великой Отечественной войны была довольно многообразной. Инвалиды занимались хлебопечением, производством фруктовых напитков, ремонтом одежды и обуви, выпуском гончарных изделий, мыловарением, плетением мебели и корзин и т.д. Они создали предприятия общественного питания, парикмахерские, сторожевую охрану.

Поставки сырья и материалов в край из регионов, временно оказавшихся под оккупацией, были невозможны. Работникам артелей приходилось проявлять смекалку и предприимчивость в освоении новых видов изделий из местного сырья. Например, артель «Инкооп» г. Пятигорска широко использовала местное сырьё для производства минерального мыла, которое было необходимо как для солдат и офицеров Красной армии, так и для мирного населения страны. Только этой артелью, в которой работали в основном инвалиды войны, ежемесячно в течение 1943 года выпускалось 35 т мыла. В условиях военного дефицита данная цифра была значительной. Но этим деятельность артели не ограничивалась: её работники освоили производство гончарных изделий и наладили выпуск зажигалок.

В течение этого года были восстановлены 50 артелей из 58 существовавших на Ставрополье и в Карачаево-Черкесии до войны, а также были созданы две новые – «Свой труд» в с. Козьминское Либкнехтовского района и «Имени Чкалова» в с. Бешпагир Спицевского района. В октябре выпуск валовой кооппродукции ставропольцами составил в денежном исчислении 1 млн 953,9 тыс. рублей; к началу декабря было восстановлено 27 видов производства товаров широкого потребления, что способствовало улучшению обеспечения армии и тыла необходимой продукцией.

В связи с тем, что покупательная способность в военный период снизилась, особое внимание стало уделяться расширению сети ремонтных точек (их было восстановлено 205). Именно в военное время кооперация инвалидов придавала особое значение их развитию и расширению. Это давало возможность населению края провести в доступной форме качественное восстановление необходимых металлических изделий, обуви и одежды, а также предметов точной механики. Однако следует отметить, что, несмотря на большой объём работ, выполнявшихся восстановленными предприятиями, спрос на ремонт изделий широкого потребления постоянно рос. Это требовало открытия дополнительных ремонтных точек и расширения перечня бытовых услуг.

Решалась и ещё одна важная проблема. В 1943 году на Ставрополье были трудоустроены 258 инвалидов войны и 991 человек из семей военнослужащих. И тем и другим кооперативными предприятиями периодически выделялись единовременные пособия, одежда и обувь, организовывались бесплатные горячие обеды.

Печалова, Л. В. Социальная реабилитация инвалидов войны на Ставрополье и в Карачаево-Черкесии / Лариса Викторовна Печалова. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2016. – № 2. – С. 72–74. – Библиогр. в примеч.: с. 74.

На базе Т-60 работники автозавода во главе с главным конструктором А. А. Липгартом создали новый лёгкий танк Т-70. В марте 1942 года вышло постановление ГКО, в соответствии с которым ГАЗ переходил на серийный выпуск Т-705 . Нарком танковой промышленности В. А. Малышев в своей записке на имя Молотова отмечал, что конструкция танка Т-70 не доработана окончательно и что переходить на серийный выпуск пока рано.

***

С целью обеспечения производства танков Т-70 ГКО в июне 1942 года принял постановление о значительном увеличении выпуска ГАЗом танковых моторов. < ***> Увеличение темпов производства потребовало большего количества рабочих рук и заставило руководство ГАЗа просить ГКО отсрочить мобилизацию рабочих завода в Красную армию.

***

В условиях военного времени ГАЗ значительно сократил выпуск автомобилей. Особенно сложная ситуация создалась в феврале 1942-го, когда единственный действующий автозавод страны фактически стоял (по замечанию наркома среднего машиностроения С. А. Акопова) на грани «полного прекращения выпуска автомобилей».

***

Эти трудности были обусловлены несколькими факторами. Во-первых, предприятия Наркомчермета и Наркомтанкопрома, обязанные снабжать завод необходимыми производственными материалами, срывали план поставок . Во-вторых, ГАЗ был загружен различными заказами, не имевшими отношения к выпуску автомобилей: поставкой штамповки и литья другим заводам, производством аэросаней, деталей тракторов и т. д. Тем не менее за период войны заводом было выпущено 117325 грузовиков ГАЗ-ММ – доставлявших по Ладожской военно-автомобильной магистрали («Дороге жизни») продукты в блокадный Ленинград и вывозивших из осаждённого города женщин, детей и раненых . С марта 1942 года, по решению ГКО, ГАЗ начал производство бронеавтомобилей БА-6410. При этом конструкторы завода разрабатывали новые модели боевых машин, ориентируясь на лучшие образцы Европы и США.

***

В результате бомбардировок июня 1943-го на ГАЗе были уничтожены 50 зданий и сооружений, выведены из строя 5900 единиц оборудования, 8000 моторов, 14000 комплектов электроаппаратуры. По официальным данным, погибло 282 человека, ранено было более 500. По прогнозам специалистов, на восстановление завода должно было потребоваться несколько лет, но рабочие совершили настоящий трудовой подвиг, завершив все восстановительные работы за 100 дней и ночей. Проблема восстановления ГАЗа обсуждалась на самом высоком уровне с июня по октябрь 1943 года. ГКО принял целый комплекс постановлений по этой проблеме.

«Мы в цехе, как на линии огня...» : ГАЗ в годы Великой Отечественной войны / публ. подг. Александр Лукашин. – Текст : непосредственный // Родина. – 2014. – № 2. – С. 56–60. – Библиогр. в примеч.: с. 60.

«Сентиментальные» русские приступили к фактическому воссозданию города (Сталинграда, сост.) сразу же после того, как в нем отгремели последние канонады. Причины этого были связаны не только с эмоциями. Предстояли битва за Кавказ, Орловско-Курская дуга, величайшее танковое сражение под Прохоровкой, освобождение Белоруссии и Украины, снятие блокады Ленинграда, выход на границы СССР, избавление от фашизма стран Восточной Европы и, наконец, взятие Берлина. А военная продукция «индустриального сердца Поволжья» с его заводами-гигантами – Сталинградским тракторным, металлургическим «Красным Октябрем», машиностроительным («Баррикады») и другими – оставалась жизненно необходимой сражающейся стране.

В феврале 1943 года председатель уличного комитета, 30-летняя Александра Черкасова вместе с другими женщинами начали расчищать завалы, приводить в порядок уцелевшие дома, чтобы разместить в них детей и стариков, ютящихся в подвалах и землянках. Бригада Александры Максимовны делает это еще до выхода постановления ГКО «О первоочередных мероприятиях по восстановлению хозяйства г. Сталинграда и Сталинградской области, разрушенных немецкими оккупантами».

***

13 июня девятнадцать горожанок с бригадиром Черкасовой выходят восстанавливать легендарный «дом Павлова». После работы устраивают митинг, призывают поддержать почин. Благодаря выступлению по радио, интервью в газетах клич был услышан. Так началось Черкасовское движение. В начертанный на стенах зданий лозунг «Мы отстоим тебя, Сталинград!» вносится поправка мирного времени: «Мы отстроим тебя, родной Сталинград!».

***

Они ехали сюда со всей страны, чтобы дать новую жизнь знаменитым заводам. Причем многие знали заранее, что жить и трудиться им придется в тех же условиях, в которых отцы и старшие братья еще недавно воевали: окопы, землянки, полуразрушенные дома. Отличие одно: на головы больше не сыпались бомбы, не свистели отовсюду пули. Неразорвавшиеся снаряды и мины, полуистлевшие трупы врагов, сложные (очень мягко говоря) бытовые условия и скудный паек на какое–то время стали их повседневной реальностью. Комсомольские вожаки и агитаторы оговаривали особо и загодя: приезжать желательно со своими теплыми вещами и рабочим инструментом, поскольку со всем этим в городе большой дефицит.

***

13 декабря 1943-го издается приказ Наркомата по строительству, обязующий начальников особых строительно-монтажных частей (ОСМЧ) и руководителей заводов срочно закончить ремонт общежитий для работников.

***

Пресловутые мелочи быта, если не уделять им внимания, могут превратиться в крупные государственные проблемы. И вот уже Главстройснаб отгружает в Сталинград тонны хозяйственного мыла и ваты, тысячи пар обуви и валенок, постельное белье. А еще – швейные машины для пошивочных мастерских. Сталинградский Тракторстрой берется изготовить из имеющейся в наличии ткани тысячи комплектов верхней одежды.

ЦК Союза строителей выделяет специальный вагон для перевозки библиотеки и культинвентаря рабочим ОСМЧ. Начальникам заводов-гигантов разрешено выделять для премирования особо отличившихся комсомольско-молодежных бригад 30 тысяч рублей ежемесячно, израсходовать на улучшение культурно-бытовых условий рабочих 150 тысяч.

***

А вскоре о нуждах молодых рабочих Сталинграда начинает заботиться уже вся страна. Книготорговое объединение государственных издательств (КОГИЗ) присылает 20000 экземпляров книг. Саратовский обком комсомола собирает для Сталинградской области тысячи учебников и ручек, детскую одежду, игрушки, столы, стулья, табуретки. Ивановский обком ВЛКСМ отправляет эшелон стройматериалов, 100000 книг и 300000 единиц писчебумажных принадлежностей. А также оборудование для десяти изб-читален и пяти хат-лабораторий.

В солнечном Сталинабаде (ныне – Душанбе) сверх плана производят для Сталинграда по 1000 пар мужской и легкой летней обуви, 500 – женской и 1200 – детской. Сталинабадская молодежь передает около 100 000 рублей. Пионеры ведомственных школ Ташкентской железной дороги собирают книги, тетради, карандаши, настольные игры в подарок сталинградским школьникам. Собранные имущество и культинвентарь входят в состав специального эшелона братской помощи. Учащиеся ремесленных училищ Магнитогорска изготавливают для освобожденных районов ножи, вилки и другие предметы домашнего обихода.

Жукова, О. Отстояли и отстроили / Ольга Жукова. – Текст : непосредственный // Свой. – 2018. – № 2. – С. 12–15 : ил.

Двадцать тысяч юношей и девушек прибыли сюда (на Донбасс, сост.) из профессиональных училищ Москвы, Свердловска, Кирова, Иванова, Куйбышева, Вологды, Уфы, Грузии, Узбекистана... Еще клубились повсюду густые дымки, то там, то сям вспыхивали пожары. Но над обугленной пустошью, среди завалов мертвых шахт и заводов уже зазвучали юношеские голоса. Стратегическая цель была понятна каждому: требовалось во что бы то ни стало экстренно восстановить промышленный комплекс.

Отстраивали Енакиевский металлургический завод, Северо-Донецкую электростанцию, Зуевскую ГРЭС и другие важные объекты.

Москвичи за месяц восстановили две подстанции, очистили силовой кабельный канал, отремонтировали электрооборудование насосной станции. Ивановцы, ташкентцы, тбилисцы и кировцы вернули в строй паровозы, вагоны, прокатные станы, насосы, электрохозяйство.

Многие выполняли по три плановые нормы ежедневно. Каким образом? Просто трудились не покладая рук, не жаловались на то, что от постоянного напряжения адски ныли плечи, не сетовали на неустроенность быта, нехватку хлеба и многого другого. Понимали, что от их труда зависела жизнь страны, что вместе с бившимися на полях сражений старшими братьями и отцами они приближали Победу.

***

Ребята с Кубани (эвакуированные в начале войны в Узбекистан) прокладывали железнодорожные пути так быстро, что вскоре стало понятно: отряд сдаст объект на много дней раньше срока.

***

Когда фашисты подходили к Новороссийску, многие оставшиеся без родных ребята из железнодорожного училища № 3 отправились вместе с ним в эвакуацию в Тбилиси. В 1943 году узнали о комсомольских путевках на Донбасс, где еще не выветрился дух сражений, где их труд был так же необходим, как отвага воинов. За право поехать на стройку развернулось соревнование, по итогам которого актив училища заявил: достойны все, среди учащихся нет ни одного, на кого нельзя было бы положиться.

Отряд «тбилисцев» направили на Енакиевский завод, им предстояло восстанавливать один из главных центров отечественной металлургии. 19 октября 1943 года город встретил их превращенными в руины мартенами, заржавленными рольгангами прокатных станов, захлебнувшимися холодным чугуном домнами.

Молодых людей разбили на группы по профессиям, новороссийцам предстояло стать токарями, наладчиками, столярами, слесарями, электриками. Обучали их местные, срочно приехавшие в родные места мастера и рабочие. Быт приходилось налаживать с нуля: не на чем было сидеть, недоставало посуды, коек. Все лично необходимое создавали по окончании основной работы: девушки в наспех организованных столярных мастерских сколачивали деревянную мебель, парни из слесарных групп изготавливали из железных отходов как столовые ложки, так и кровати.

***

Ну а в производстве, само собой разумеется, проблем было не счесть. Работали в «цехах» – так называли пространство под открытым небом, где до прихода немцев действительно стояли заводские корпуса. Теперь же тут велись работы в любую погоду, на обжигающем, пронизывающем ветру. Без инструментов, требуемых деталей и запчастей, без специальных знаний и даже представления о том, как должны выглядеть воссоздаваемые механизмы, без чертежей, по которым можно было хотя бы разобрать изначальные контуры-проекции, комсомольцы приступили к возрождению металлургического комбината со сложнейшими технологиями.

Как, благодаря чему эти совсем еще юные ребята из ремесленных училищ оказались способны решить такую, казалось бы, непосильную, задачу? Может, они были какими-то особыми людьми? Нет, такими же, как все их сверстники предшествующих и последующих эпох. Просто им следовало показать в считанные недели, на что способна наша молодежь, принявшая эстафету трудовой доблести от довоенных строителей Магнитогорска и Днепрогэса.

Котляр, Э. Они возрождали Донбасс / Эрик Котляр. – Текст : непосредственный // Свой. – 2022. – № 5. – С. 36–39 : ил.

К 1942 году территория округа составляла более 928973 км, где проживали 5887 482 человека. Штаб разместился в г. Чкалове, в нескольких административных зданиях. Общая численность войск на 1 января 1942 года – 147688 человек в составе 412 войсковых единиц (частей, подразделений, учреждений).

***

В период с 1942 по 1945 год в Южно-Уральском военном округе были сформированы 339 различных соединений и воинских частей. Из этого числа созданы 84 соединения (в т.ч. 43 кавалерийских и стрелковых соединения) и 44 части боевого обеспечения, 114 артиллерийских частей (в т.ч. 51 миномётный и артиллерийский полки), 45 частей связи, 19 авиационных полков и 12 автомобильных батальонов.

Всего же из общего количества сформированных в округе частей и учреждений в общей сложности 233 (68,7 проц.) были отправлены в действующую армию.

Обстановка с подготовкой резервов для фронта значительно улучшилась с февраля 1942 года, когда была введена должность заместителя командующего войсками округа, который отвечал за подготовку обученных резервов и формирование воинских частей. До 11 декабря 1943 года заместителем командующего войсками Южно-Уральского военного округа был генерал-майор И. И. Карпезо.

***

В 1942 году со Сталинградского фронта в округ для пополнения и доукомплектования прибыли пять стрелковых дивизий, которые понесли большие потери в боях на дальних подступах к Сталинграду и имели не более 10-15 % штатной численности. В самые сжатые сроки, всего за два месяца, они были полностью укомплектованы личным составом, необходимой материальной частью. Среди них была знаменитая 9-я гвардейская стрелковая дивизия, воины которой проявили храбрость, героизм и заслужили гвардейское знамя в боях под Москвой. Все эти части после доукомплектования в сентябре-октябре 1942 года убыли на южный участок советско-германского фронта, туда, где в то время шли наиболее напряжённые сражения.

В округе с учётом патриотизма населения вспомнили об опыте создания национальных и добровольческих формирований. По инициативе партийных и советских органов Башкирской АССР, Чкаловской, трёх северных областей Казахстана и командования округа в 1942-1943 гг. дополнительно, вне планов Главупраформа, исключительно за счёт местных ресурсов были сформированы следующие национальные и добровольческие соединения: 101-я казахская отдельная стрелковая бригада, 112-я и 113-я башкирские кавалерийские дивизии (позже были сведены в одну); а в 1943 году – 122, 132, 134-я добровольческие стрелковые бригады. На укомплектование подразделений Войска Польского и прибалтийских соединений за годы войны из состава округа были направлены 6399 человек: 5223 поляка, 352 эстонца, 412 литовцев, 412 латышей.

Большой вклад в копилку Победы внесли окружные запасные и учебные части. В округе в годы войны действовали 22 запасные и учебные части, в которых готовили пехотинцев, артиллеристов, связистов, кавалеристов, снайперов, шофёров, специалистов тылового обслуживания (были сформированы 15 и прибыли по эвакуации 7 частей). Так, осенью 1942 года из Сталинградского военного округа прибыли стрелковая бригада, полк связи, радиокурсы и запасной телеграфный батальон.

Абсолютное большинство соединений и частей находились в Чкаловской области и Башкирской АССР – 15 (68,1 %) и 6 (27,3 %) запасных частей соответственно. Самыми крупными из них были: 11, 13, 45-я запасные стрелковые и 7-я запасная артиллерийская бригады (Чкаловская область), 17-я запасная стрелковая, 4-я учебная бригада и 9-й запасной кавалерийский полк (Башкирская АССР). Вместе с тем количество запасных частей в округе постоянно менялось, что было связано с потребностями фронта. В первом периоде войны из-за больших потерь, а также развёртывания действующей армии фронт нуждался в бойцах абсолютно всех военно-учётных специальностей. Поэтому рост количества запасных частей и в стране, и в округе пришёлся на 1942 год. Во втором и третьем периодах войны потребности фронта были не столь значительные, на первый план вышли не количественные показатели, а качественные. Начался процесс реэвакуации. Поэтому число запасных частей сокращалось.

***

Необходимо отметить, что в трудные для страны годы тысячи курсантов округа, недоучившись, добровольно отправились на фронт. Так, в 1942-1943 гг. воинские части и соединения пополнили 26248 добровольцев курсантов-пехотинцев. Они, как правило, направлялись на укомплектование механизированных и гвардейских частей. Среди прочих в феврале 1942 года на фронт был направлен курсант Краснохолмского пехотного училища Александр Матросов, о жертвенном подвиге которого вскоре узнала вся страна.

Стрелец, Р. В. Подготовка боевых резервов в Южно-Уральском военном округе в период Великой Отечественной войны / Р. В. Стрелец. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2017. – № 11. – С. 17–24 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 24.

Исходя из потребностей фронта в феврале 1942 года был издан приказ НКО СССР № 091, согласно которому в системе Всевобуча создавались специальные комсомольско-молодёжные подразделения: снайперов, истребителей танков, миномётчиков, автоматчиков. Всего в годы войны подготовка велась по 15 специальностям. К ней привлекались лица, достигшие 17 лет и прошедшие 110-часовую подготовку в рамках Всевобуча. Необходимо отметить, что для подготовки «узких» военных специалистов и более тщательного отбора граждан в военкоматах создавались компетентные комиссии по оценке профессиональной пригодности. Для их организации и необходимой подготовки так же, как и для подготовки населения по основной программе, осуществлялся отбор инструкторов, владевших методическими навыками и знаниями.

Обучение бойцов специальных комсомольско-молодёжных подразделений проходило как и во Всевобуче (без отрыва от производства) и не менее 9 часов в неделю. Первая очередь обучения специальных формирований началась с 25 февраля 1942-го. Главное внимание, как и при обучении бойцов-стрелков, уделялось тактической подготовке, которая проводилась в условиях, близких к боевым. Были подготовлены более 5500 человек, из них 1500 снайперов, 1500 миномётчиков, 272 танкиста.

***

Обучение в рамках второй очереди длилось с 15 марта по 15 сентября 1942 года. Население старались обучать военному делу с учётом нового вооружения и требований ведений войн. <…> Всего же в данный период было подготовлено более 27 тыс. дальневосточников.

***

С 1 сентября 1942 года начались занятия в системе Всеобуча третьей очереди в городах, а с 1 октября – в сельских районах Дальнего Востока. К занятиям были привлечены в основном допризывники 1925-1926 гг. рождения. В этот период были обучены 21500 бойцов-стрелков, из них 3000 в приморском крае и 18500 – в Хабаровском.

В период обучения 3-й очереди Всеобуча были учтены прежние ошибки, что привело к улучшению подготовки бойцов. Тактические занятия проводились в основном в поле, в сочетании с занятиями по физической подготовке. Бойцам приходилось преодолевать водные препятствия, специально созданные заграждения, совершать ночные переходы, с отработкой стрельбы из различных видов оружия, элементов рукопашного боя, а также выполнять задания по тактике. Значительно улучшилась огневая подготовка бойцов, техника изготовки, заряжания и разряжания винтовки.

В ходе третьей очереди были подготовлены более 8500 бойцов-специалистов (наряд – 7100); из них в Хабаровском крае более 5400 и в Приморском – более 3100.

***

По новой программе обучения стала работать четвёртая очередь Всеобуча. В регионе она началась в феврале 1943-го. Всего по ДВФ к обучению были привлечены более 24 тыс. человек; из них подготовлены 18600 бойцов-стрелков. В рамках данной очереди прошли обучение 4000 женщин и более 5800 мужчин.

В ходе пятой очереди на Дальнем Востоке были подготовлены более 2000 бойцов по 8 специальностям.

Крюков, И. В. Обязательная военная подготовка гражданского населения Дальнего Востока в период боевых действий / И. В. Крюков. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2016. – № 1. – С. 41–46 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 46.

Осенью 1942 года Рязанское пехотное училище имени К. Е. Ворошилова (РПУ) получило задание подготовить из среды добровольцев – советских девушек 1500 офицеров и младших командиров, способных выполнять боевые и оперативные задания в действующих и тыловых частях армии. Срок начала занятий – 15 ноября 1942 года. Девушки из Москвы, Ленинграда, Горького, Иванова, Ярославля, Кирова, Рязани, из далёких городов Сибири и Урала, других регионов Советского Союза собрались в училище, чтобы научиться военному мастерству. В докладной записке секретарю ЦК ВЛКСМ тов. Михайлову отмечалось: «Специальное задание по подготовке командиров для КА из числа женщин и девушек, в основном членов ВЛКСМ. В конце ноября – начале декабря 1942 г. набрано 3 батальона и с 14.12.42 г. приступили к плановым занятиям. Всего было набрано 1505 чел. Были проведены 3-х недельные сборы с лучшими (280 человек). Из них 270 были присвоены звания от ефрейтора до старшего сержанта…». Большая часть курсантов РПУ проходила учёбу по программе подготовки пехотных командиров. Только за 1943 год училище выпустило 1388 женщин – командиров миномётных, разведывательных, пулемётных и других стрелковых подразделений. 704 воспитанницы Рязанского пехотного училища имени К. Е. Ворошилова получили офицерские назначения. Из них 382 девушки – командирами пулемётных и 302 – миномётных подразделений действующей армии. Об успехах курсантов-девушек училища свидетельствуют оценки по контрольным испытаниям, проведённым в октябре 1943 года с личным составом трёх батальонов, в одном из которых учились мужчины. Результаты проверки удивили многих: успеваемость курсантов женских батальонов по большинству предметов по общим показателям превосходила успеваемость курсантов мужского батальона. Так, например, в досрочном выпуске в апреле 1943 года из 30 выпускниц все получили оценки «отлично», всем присвоено воинское звание лейтенанта (стрелки – 12; пулемётчики – 6; миномётчики – 12). В двух июльских выпусках 1943 года был 281 человек, из них оценки «отлично» получил 241 курсант и 40 человек – «хорошо». Присвоены воинские звания лейтенанта – 264 человека, младшего лейтенанта – 17 человек. Подготовлено по специальности: стрелков – 193, пулемётчиков – 47, миномётчиков – 41.

***

Самый большой выпуск офицеров-женщин был произведён 29 декабря 1943 года – 1069 человек. Всем было присвоено звание младшего лейтенанта. Получили оценки: «отлично» – 850 человек, «хорошо» – 216 человек, «посредственно» – 3 человека. Из выпуска стрелки – 494, пулемётчики – 326, миномётчики – 249 человек. Многие из выпускниц училища были направлены в военкоматы для подготовки допризывников к отправке на фронт. В их обязанности входило не только обучение молодёжи армейским навыкам, но и проверка военной подготовки в школах, работа с военруками, выполнение особых заданий по выявлению дезертиров. Кроме того, они являлись членами комиссий по переосвидетельствованию военнослужащих и отправке их в действующую армию. По воспоминаниям выпускницы РПУ младшего лейтенанта Г. А. Королевич, направленной для прохождения дальнейшей службы в Звенигородский военкомат, его сотрудницам приходилось сопровождать на фронт воинские эшелоны. В политических донесениях командования училища военной поры есть множество сообщений, посвящённых боевому мастерству девушек-курсантов. В одном из них приводились результаты соревнований по огневой подготовке: «Разборка винтовки с завязанными глазами; разборка пулемета Максим; стрельба на точность и скорость (например, курсант Ганзина: 10 пробоин из 10 возможных за 57 секунд)…». В адрес командования РПУ поступало немало писем, характеризовавших боевую выучку подготовленных в его стенах женщин-офицеров. Вот что писал командир части № 07158 Гулиницкий: «Ваши молодые командиры показывают образцы дисциплинированности, требовательны к себе и подчиненным. Мы просим Вас больше готовить таких воспитанников. Их мы будем принимать с радостью и благодарностью». Командир другой части, Бесштоков, сообщал: «С первых дней воспитанники вашего училища показали большую аккуратность к военной службе, желание и стремление к дальнейшему овладению военным делом. Они стали отличными командирами миномётных подразделений».

Шайкин, В. И. «10 пробоин из 10 возможных за 57 секунд...» : подготовка женщин- командиров стрелковых подразделений в годы Великой Отечественной войны / В. И. Шайкин. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2016. – № 3. – С. 62–64 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 64.

Особый размах привлечение женщин в ряды Вооружённых сил приобрело в годы Второй мировой войны. При этом СССР значительно превосходил остальные государства по масштабам мобилизации женского контингента.

Стоит отметить, что до сих пор нет единой официальной статистики относительно численности советских женщин, служивших в армии в период Великой Отечественной войны. По разным оценкам, за четыре года были призваны от 500 тыс. до 1 млн женщин. В своих работах В. С. Мурманцева приводит данные о более чем миллионном женском воинском контингенте. По мнению Е. С. Сенявской и Ю. Н. Ивановой, эта цифра составляла 800 тыс. человек.

В ходе войны 1941–1945 гг. служба женщин в действующей армии и вспомогательных войсках осуществлялась как по всеобщей мобилизации на основании приказов народного комиссара обороны СССР, так и на принципах добровольности.

***

На базе Центральной школы инструкторов-снайперов при Главном управлении Всевобуча НКО были организованы курсы по подготовке женщин-снайперов. Многие девушки постигали искусство снайперской стрельбы прямо на фронте, проходя обучение в частях действующей армии. 21 мая 1943 года приказом НКО № 0367 женские курсы отличных стрелков снайперской подготовки были переформированы в Центральную женскую школу снайперской подготовки (ЦЖШСП). За время своего существования школа сделала 7 выпусков, подготовила 1061 снайпера и 407 инструкторов снайперского дела.

26 марта 1942 года во исполнение постановления Государственного комитета обороны СССР вышел приказ № 0058 о мобилизации 100 тыс. девушек в Войска ПВО. Необходимо отметить, что наряду с медицинской службой подразделения ПВО были укомплектованы в основном женским контингентом. В некоторых полках и дивизиях они составляли от 50 до 100 проц. личного состава. С 1942 года по май 1945 года в Войсках ПВО служили до 300 тыс. женщин.

Начиная с 1942 года был издан целый ряд приказов народного комиссара обороны СССР о замене командного и начальствующего состава, который по характеру работы мог быть заменён начсоставом, ограниченно годным к службе, и старшими возрастами, а также женщинами военнослужащими и вольнонаёмными. При этом женщины не только заменяли мужчин в военно-учебных заведениях, например автобронетанковых войск, но и сами впоследствии служили на фронте танкистами. Овладев за 4—6 месяцев этой профессией, они успешно выполняли задачи в составе боевых танковых подразделений в качестве механиков-водителей, стрелков-радистов, командиров танков и даже командиров танковых рот. Герой Советского Союза механик-водитель 26-й гвардейской танковой бригады 2-го гвардейского танкового корпуса М. В. Октябрьская ушла на фронт мстить за Родину и за погибшего мужа. Танк Т-34 «Боевая подруга» был построен на её личные средства.

В целях подготовки политсостава из числа женщин-коммунисток при военно-политическом училище Московского военного округа приказом народного комиссара обороны СССР № 0555 от 15 июля 1942 года были организованы специализированные женские двухмесячные курсы с количеством слушателей 200 человек. Подготовка женщин для политработы в действующей армии велась и в других военных округах.

Во время Великой Отечественной войны женщины-медики в действующей армии составляли 41 проц. фронтовых врачей, 43 проц. военных хирургов и военных фельдшеров, 100 проц. медицинских сестёр и 40 проц. санинструкторов и санитарок.

Кирюшина, Т. А. «Раз война, значит, нужно на фронт» : советские женщины-военнослужащие в 1920–1940 годах / Т. А. Кирюшина, В. Н. Паршина. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 3. – С. 63–68 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 68.

В 1942 году ЦК ВЛКСМ, идя навстречу стремлению советских патриоток овладеть стрелковыми специальностями, инициировал создание в системе Всевобуча комсомольско-молодёжных подразделений, в состав которых вошли и девушки. Курс обучения стрелков включал в себя дисциплины как общего профиля, так и узкоспециализированные: топографию, рукопашный бой, огневую, сапёрную, тактическую, санитарную и политическую подготовку. Обучение проводилось и на Юге РСФСР. Так, согласно отправленной в ЦК ВЛКСМ телеграмме секретаря Сталинградского обкома ВЛКСМ Никрухина от 17 июня 1942 года в рамках подготовки второй очереди специалистов в таких подразделениях обучались 150 автоматчиц и 600 женщин-стрелков (число готовившихся снайперов мужчин и женщин было одинаковым). В Чечено-Ингушетии в том же году подготовили для фронта 1470 миномётчиц, пулемётчиц, авиазенитчиц и др.

В мае 1942 года по инициативе Главного управления Всевобуча НКО СССР и ЦК ВЛКСМ была создана Центральная школа инструкторов снайперской подготовки (Москва). На её базе начали работать трёхмесячные Курсы отличных стрелков снайперской подготовки, которые вскоре были переформированы (приказ НКО СССР от 21 мая 1943 г.) в Центральную женскую школу снайперской подготовки. Срок обучения составлял шесть месяцев, однако там готовили в основном девушек, проживавших на территории Московского военного округа.

Центральные, региональные, а также фронтовые газеты широко освещали женское снайперское движение. Вместе с тем активная агитационно-пропагандистская работа государства не стала системой назидания и давления на молодёжь. Важно отметить, что выбор стрелковой специальности являлся исключительно добровольным и осознанным желанием самих девушек и женщин. Известно, что работа снайпера – это всегда высокая степень риска для жизни. Стрелковые войска находились на передовой линии фронта, принимая на себя основной вражеский удар. Так, в период ожесточённых боёв на Северо-Кавказском фронте (СКФ) 10-20 февраля 1943 года из всех раненых там 50567 бойцов из стрелковых частей на лечение в госпитали были эвакуированы 26687 человек (53 проц. всех санитарных потерь фронта). Также на эти войска приходилось наибольшее число погибших. Так, в докладе отдела укомплектования штаба СКФ от 6 июня 1943 года сообщалось, что ежемесячные потери снайперов составляли от 300 до 500 бойцов.

***

Согласно приказам Народного комиссариата обороны (НКО) СССР № 0058 (от 26 марта 1942 г.), № 0902 (от 21 ноября 1942 г.), № 0237 (от 3 апреля 1943 г.), № 0367 (от 21 мая 1943 г.), касавшихся мобилизации женщин, в стрелковые части начали отбирать добровольцев в возрасте 18-26 лет с образованием не менее четырёх классов, физически здоровых, годных к строевой службе. Однако, например, демографические данные по Краснодарскому краю свидетельствуют, что подавляющая часть женщин-снайперов была 1924–1925 гг. рождения (17–18-летние выпускницы школ).

Каменева, Г. Н. Женщины Юга России в стрелковых формированиях армии и флота (1941–1945 гг.) / Г. Н. Каменева. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 9. – С. 20–24 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 24.

Работа речного флота во время битвы на Нижней Волге (во время Сталинградской битвы, сост.) представляет собой особую страницу в его истории. В соответствии с главными задачами, которые ставились перед речным транспортом, его деятельность в Нижневолжском бассейне делится на два крупных периода.

Первый из них – с середины июля 1942 г. до выхода войск противника к Волге, то есть до 23 августа. Он характеризуется быстрым увеличением воинских перевозок по Волге, организацией большого числа переправ, в основном, для нужд эвакуации, и осуществлением крупных транзитных перевозок народнохозяйственных грузов, особенно нефти.

***

По реке шли составы с войсками, вооружением, топливом. В Астрахань и районы левобережья речники эвакуировали 31 госпиталь с большим количеством раненых, 158 тыс. т зерна, горючего, ценных воинских грузов. День и ночь в 17 пунктах 134 парохода и баржи перевозили за Волгу эвакуированный скот (всего 1,5 млн. голов), тракторы, автомашины, комбайны.

***

Объем воинских перевозок речным транспортом в период Сталинградской операции составил: оперативные перевозки: людей – 124 тыс. чел., лошадей – 20400, орудий – 297, танков – 121, автомашин – 1740, повозок – 2040, грузов – 34 тыс. т, что составило 10100 вагонов или 205 поездов; грузы снабжения – 500 поездов; эвакуация раненых – 95 тыс. человек или 210 поездов; эвакуация сельскохозяйственной техники и автомашин – 3,5 тыс. тракторов и комбайнов, 5 тыс. автомашин.

***

Речники Волжской коммуникации, несмотря на налеты авиации противника, на протяжении всей войны бесперебойно обеспечивали доставку нефтепродуктов для нужд фронта, промышленности и сельского хозяйства. Только с мая по август 1942 г. волжские суда перевезли сотни тонн нефтепродуктов из Астрахани в Сталинград и другие пункты, откуда уже по железной дороге они направлялись на базы фронтов и в народное хозяйство.

В период Сталинградской битвы волжский флот сыграл решающую роль в организации переправ для доставки войскам вооружения, боеприпасов, продовольствия, переброски подкреплений, эвакуации населения и материальных ценностей. Непосредственными организаторами этой работы являлись органы военных сообщений.

***

Водным транспортом были выполнены значительные перевозки по военно-санитарной эвакуации. Для этой цели переоборудовались грузопассажирские суда и небольшое количество барж. Переоборудование заключалось, прежде всего, в создании операционного, перевязочного и ванно-душевого отделений. Для эвакоприемников использовались дебаркадеры и специальные помещения на речных вокзалах.

Эвакуация раненых на санитарно-транспортных судах (СТС) при массовом потоке по сравнению с другими видами транспорта имеет ряд преимуществ: при перевозке раненых здесь возможна организация санитарной обработки. Душ, теплая и горячая вода, запас чистого белья, специальные операционные, перевязочные и другие удобства позволяли принимать раненых на борт судна только с первичной перевязкой. При эвакуации раненых на судах по Волге не создавалось такой перегрузки, какая имелась на железных дорогах. Раненые в ряде случаев направлялись непосредственно в стационарные госпитали, минуя эвакогоспитали.

***

Волжские речники на своих судах переправили для Сталинградского фронта 543 тыс. чел., 29400 автомашин, 550 тягачей, 840 орудий, 149 тыс. т боеприпасов, продовольствия и других грузов. В то же время на левый берег Волги было переправлено 1874 тыс. голов скота, 3529 сельскохозяйственных машин. 5100 автомобилей, 8250 подвод. Волжские речники справились с объемом перевозок несмотря на то, что в 1942 г. неприятелю удалось потопить 335 судов.

Яшин, С. В. Водный транспорт в Сталинградской операции / Сергей Владимирович Яшин. – Текст : непосредственный // Вопросы истории. – 2012. – № 4. – С. 106–115. – Библиогр. в примеч.: с. 114–115.

К концу лета 1942 года вдоль трассы удалось создать минимум необходимых условий для перегонки авиатехники. Наиболее опытные лётчики-полярники совершили облёт каждого из её участков.

В августе началось формирование 1-й перегоночной авиационной дивизии (пад). Приказ НКО требовал отобрать для перегоночных полков лётчиков, способных управлять самолётом ночью и в сложных метеоусловиях. В 1943 году дивизию возглавил полковник И. П. Мазурук, уделивший первостепенное внимание вопросам метеорологического обеспечения перелётов. К созданию на бескрайних просторах Сибири системы метеорологического обеспечения перегонки самолётов были привлечены все возможные ресурсы метеорологической отрасли региона. Так как большая часть трассы проходила по территории Сибирского военного округа (СибВО), начальнику управления гидрометеорологической службы (УГМС) СибВО военинженеру 2 ранга В. А. Беломоину была поставлена задача расширить сеть наблюдательных станций вдоль маршрута перегонки. На новых аэродромах АЛСИБа сформировали авиационные метеорологические станции (АМС, АМСГ), на ранее существовавших станциях усилили штат опытными прогнозистами.

***

В конце сентября 1942 года по АЛСИБу пошли первые группы самолётов, передававшихся Советскому Союзу по ленд-лизу. Американские лётчики доставляли их от авиазаводов, расположенных на севере США, через Канаду в Фэрбенкс. Там советская военная миссия принимала технику и передавала её советским пилотам.

1-й перегоночный авиационный полк (пап) перегонял самолёты от Фэрбенкса до Уэлькаля, 2 пап – до Сеймчана, 3 пап – до Якутска, 4 пап – до Киренска и 5 пап – до Красноярска.

Об условиях эксплуатации АЛСИБа красноречиво говорит фраза, сказанная полковнику И. П. Мазуруку американскими коллегами во время его командировки на Аляску: «По этой трассе могут летать либо сумасшедшие, либо самоубийцы, либо русские». 1 пад была сформирована на базе 6-й запасной авиабригады из строевых лётчиков. Как писал очевидец, американец Д. Рингоулд, «это были обычные боевые лётчики, которым были поручены перегоночные полёты в качестве отдыха от боёв или в качестве награды». Но полёты над Сибирью были не отдыхом и не наградой, а тяжёлым испытанием, поэтому полковник И. П. Мазурук решил использовать опыт полярных лётчиков, многих из которых хорошо знал по совместной довоенной работе. Они умели летать в самых сложных метеоусловиях и ориентироваться в продолжительных полётах над однообразной безжизненной местностью.

Первый перелёт американских самолётов в октябре 1942 года под личным руководством полковника И. П. Мазурука преподал перегонщикам несколько уроков. При посадке группы истребителей «Киттихаук» в Уэлькале в сложных метеоусловиях две машины из-за неопытности пилотов получили повреждения. На участке от Уэлькаля до Сеймчана группа попала в плотную облачность, строй рассыпался, самолёты самостоятельно приземлились на запасном аэродроме Марково. 14 октября в сильном снегопаде разбился самолёт командира звена лейтенанта А. Д. Новгородского. В плотной облачности потерял строй и пропал без вести младший лейтенант Ф. Е. Федоренко.

***

Система метеорологического обеспечения перегонки авиатехники окончательно сформировалась на АЛСИБе только к началу 1943 года, когда по нему уже перегнали значительное количество самолётов. Она состояла из сети метеорологических станций, наблюдавших погоду, авиационных метеорологических станций, обеспечивавших перегоночные полки на аэродромах, радиометцентров, которые собирали и распространяли метеорологическую информацию, метеорологических бюро, занимавшихся долгосрочным прогнозированием и методическим руководством, а также метеослужбы 1-й перегоночной авиадивизии.

Основой системы метеорологического обеспечения была сеть наблюдательных станций. Летом 1943 года их было не более 50. На протяжении войны сеть постоянно расширялась и к её окончанию насчитывала 82 станции, многие из которых были созданы в глухой тайге, размещались в отапливаемых шатрах. Но для трассы протяжённостью более 6000 км этого количества было мало. Станции наблюдали фактическую погоду и передавали результаты наблюдений на авиационную метеорологическую станцию ближайшего аэродрома АЛСИБа.

Прямицын, В. Н. «По этой трассе могут летать либо сумасшедшие, либо самоубийцы, либо русские» : метеорологическое обеспечение Красноярской воздушной трассы в годы Великой Отечественной войны / В. Н. Прямицын. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2016. – № 5. – С. 29–34 : ил. - Библиогр. в примеч.: с. 34.

Чтобы предотвратить остановку грузопотока на этом участке железнодорожной линии (Сорокская – Обозерская Кировской железной дороги, сост.), в феврале 1942 года на Военном совете фронта было принято решение построить постоянный мост через реку Онегу. Главный инженер строительства С. А. Рождественский произвёл расчеты и доложил Военному совету фронта, что на строительство моста потребуются 6 месяцев работы, 200 монтажников-металлистов и 200 плотников-верхолазов. Военный совет принял решение построить мост за 6 недель. В помощь строителям были направлены два батальона железнодорожных войск.

***

14 апреля 1942 года начальник Кировской железной дороги П. Н. Гарцуев подписал приказ № 125 «О скоростях движения поездов на участке Сорокская – Обозерская». Наиболее высокая скорость движения составов (35 км/ч) допускалась на участках Сорокская – Колежма, Маленга – Унижма, Нименга – Шахтинский, Пост 243 км – Обозерская. Ограничение скорости до 20 км/ч вводилось на участке Понига – Грибаниха. Средняя скорость движения поездов по линии Сорокская – Обозерская должна была составлять 28 км/ч. Скорость движения составов по стрелкам на всех перегонах, станциях и разъездах по прямому главному пути устанавливалась 20 км/ч, по боковым путям – 15 км/ч.

В течение весны-лета 1942 года Сорокско-Обозерская железнодорожная линия достраивалась по плану, утверждённому 14 мая 1942 года приказом по Кировской железной дороге № 171. Данный план предполагал произвести развитие и достройку линии в три этапа.

На I этапе со сроком окончания 15-25 мая предполагалось увеличить скорость движения поездов до 30 км/ч за счёт укрепления земляного полотна, балластировки и выправки пути.

На II этапе в срок до 15 июля планировалось перестроить разъезды, увеличить скорость движения поездов до 45 км/ч. А также осуществить укладку станционных путей, организовать водоснабжение. На III этапе до 15 сентября было необходимо увеличить скорость движения поездов до 50 км/ч за счёт отсыпки земляного полотна.

За 1942 год строители вывезли и уложили 400 тыс. м3 балласта, достроили депо Сумпосад и Мудьюга. Временную систему водоснабжения заменили постоянной. Произвели развитие станционных путей на станции Сумпосад, Малошуйка, Нюхча и Мудьюга, построили постоянные линии телефонной и селекторной связи.

В октябре 1942 года железнодорожная линия, соединившая станции Сорокская и Обозерская, была принята в постоянную эксплуатацию.

***

Окончательно строительные работы на Сорокско-Обозерской железнодорожной линии завершились в 1943 году. Большинство промежуточных станций состояли из трёх путей, а распорядительные станции — из пяти. Пропускная способность линии составляла 14 пар поездов в сутки при участковой скорости 23,8 км/ч и технической – 28,7 км/ч. Графики следования и отправления поездов выполнялись на 90-100 проц.

***

Прокладка и улучшение работы линии Сорокская — Обозерская в годы войны вызвали оживление промышленности районов, тяготевших к ней. Наблюдался рост погрузки лесоматериалов на многих станциях. На Сорокско-Обозерской линии в годы войны были организованы два механизированных лесопункта и леспромхоз. К концу 1942 года вступили в строй узкоколейные железные дороги, доставлявшие лес с делянок созданного в зоне новой железнодорожной линии Сумского леспромхоза. Сдача в эксплуатацию линии Вонгуда — Онега способствовала оживлению деятельности предприятий г. Онеги и росту погрузки Онежского порта.

Таким образом, Сорокско-Обозерская железнодорожная линия в годы войны представляла собой общенародную стройку. Общегосударственное, стратегическое значение этой железнодорожной линии заключалось в том, что она была единственным железнодорожным маршрутом, по которому осуществлялись перевозки продовольствия, боеприпасов, медикаментов для нужд Северного флота, частей и соединений Красной армии на Кольском полуострове. Более того, в центральные районы страны транспортировались грузы, поступавшие от союзников в Мурманский незамерзающий порт.

Зеленская, Ю. Н. «Это могли сделать только русские!» : строительство Сорокско-Обозерской железнодорожной линии, которая в годы Великой Отечественной войны стала «дорогой жизни» Севера / Ю. Н. Зеленская. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 8. – С. 23–28 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 28.

Подвиг советских военных медиков в годы Великой Отечественной войны нашёл своё яркое отражение на страницах сотен отечественных и зарубежных изданий. Однако ввиду целого ряда идеологических причин периода «холодного» противостояния, закрытости отдельных архивных фондов, в публицистических и научных работах не в полной мере отразилась работа отечественных врачей с иностранными подданными – соратниками по антигитлеровской коалиции. Между тем за время войны советские медики спасли тысячи жизней рядовых и командиров армий союзников.

Будко, А. А. «Доктора и сестры были просто чудесны...» : медицинская помощь иностранным морякам Северных морских конвоев в период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов / Анатолий Андреевич Будко, Дмитрий Алексеевич Журавлев, Денис Викторович Садыков. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2016. – № 9. – С. 15–19 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 19.

Иосиф Фридлянд

8 января. [...] В операционной рядом с поставленным для нас столом находился другой, за которым к моей радости оперировал Георгий Павлович. Когда я вошел в операционную, он стоял с широко раскрытыми глазами и протянутой вперед над раненым полусогнутой правой рукой со скальпелем. Со мной он не поздоровался, а я подумал – хорошо, что он рядом: в трудный момент Георгий даст необходимые указания. Дело в том, что хирургом я никогда не работал и после окончания мединститута занимался научно-исследовательской и преподавательской работой, в процессе которой мне приходилось делать сложные, в том числе и полостные операции, но на животных. Когда я об этом сказал Сергиенко, он мне заявил: «Диплом врача у вас есть?» – «Да» говорю. «Приступайте к работе. Вы что, не видите, что делается?» Я, конечно, знал, что длительная необработка даже легких ран может привести к осложнению газовой гангреной.

Между тем к Георгию Павловичу пододвинулась операционная сестра и слегка подтолкнула его. Георгий быстро склонился над раненым и пошла работа. За операционным столом он стоял уже около 2 суток и от времени до времени, находясь в таком положении, как я его застал, спал с открытыми глазами, пока его не выводили из этого состояния.

Николай Самарин

25 января, Ленинград. Я оперировал несчастную старушку в перевязочной приемного покоя. Эта комната считается наиболее теплой. Однако температура там была не выше 7 . Пар поднимался из брюшной полости, когда я ее вскрыл. Я вынужден был пойти на лапаротомию, так как ущемление уже длилось девять дней и в окружности грыжевого мешка была явная флегмона. Операцию я закончил при сравнительно хорошем общем состоянии моей пациентки. На третий день операции она погибла. По-моему, она просто замерзла, так как в нашей послеоперационной палате температура около 0.

Несмотря на такие условия существования наших больных, пациенты тем не менее поступают. Дежурные врачи в приемном покое всячески отговаривают поступающих от их безумного шага, но больные все-таки ложатся, несмотря ни на что, объясняя, что дома у них еще хуже.

С моей точки зрения, больницы бесполезны, больные же в них еще стремятся. Идут сюда, веря, что здесь могут найти помощь. Хорошая слава, но сейчас мы живем только прошлым. Каждый день у ворот больницы утром можно найти труп человека. [...]

Владимир Стеженский

28 июня. Сегодня прочел в газете то, что давно надеялся прочитать: доктор Сокольский, который вылечил меня от тифа, награжден медалью «За боевые заслуги». Я бы орден ему дал. Послал ему сегодня поздравительное письмо. [...]

Магдалина Буркина

23 июля. [...] В операционной на столе положили мужчину, лет 28 – это почти юноша с нежным бледным лицом, светлыми волосами, которые на лбу спутались и слиплись от пота, проступившего от страшной боли и сильного напряжения нервов.

Левое бедро совершенно раздроблено, рана рваная, грязная. Когда врач наклонился, чтоб осмотреть рану, больной приподнялся и умоляюще посмотрел на него: «Делайте со мной, что хотите, что только вам нужно, я всё выдержу, но не очень больно!» Нужно было большое усилие воли, чтоб удержаться от слёз.

Врач начал операцию. Раненый не издал ни звука, только до крови прикусил губы да сжимал мою руку с такой силой, что, казалось, её зажали в стальные клещи, а из глаз его медленно текли крупные, прозрачные капли слёз.

После, когда мы его отнесли в палату, уложили в постель, поставили ему на тумбочку цветы, он улыбнулся. И так стало радостно от этой улыбки, она была величайшей благодарностью и наградой.

Потом мы не выдержали, просили врача, чтоб он спас ему ногу. Тот ответил с горькой усмешкой: «Посмотрите, я белым стал потому, что за каждого страдаю, как за родного сына». Эти слова были настолько искренни, что только тогда, именно в этот момент, мне стало ясно, насколько благородна и высока работа хирурга.

Яков Полонский

30 июля. [...] Работать было очень трудно. После нескольких дней дождя операционная потекла. Пришлось завесить потолок клеёнкой над операционном столом. Раненого на столе предохранили, а хирургу капает на голову, за шею, на халат.

Нужен был донор, я просил военкома вызвать его. Военком прислал донора военного фельдшера Максимову в сопровождении военного врача Козырева на том основании, что другие врачи не смогут взять у неё кровь. Иными словами сделана попытка дискредитировать местных врачей. В ответ на это я дал свою кровь, причём, ее у меня взяла врач Лейкина. [...]

«Я дал свою кровь, причем, ее у меня взяла врач Лейкина...» : свидетельства из личных дневников медиков и пациентов минувшего столетия / текст: Миша Мельниченко, Алексей Сенюхин. – Текст : непосредственный // Родина. – 2020. – № 6. – С. 16–23 : ил.

Научные разработки в области медицины стали особенно востребованными в военное время. Количество спасенных учеными жизней не поддается подсчету.

В разгар лета 1942 г. в осажденном Сталинграде были зарегистрированы первые случаи холеры. С целью предупреждения новых заболеваний в город была направлена Ермольева, которая во время холерной эпидемии на границе с Афганистаном вместе с коллегами апробировала холерный бактериофаг и разработала ускоренный метод бактериологической диагностики холеры.

Наша героиня позже вспоминала, как в подземной лаборатории Сталинграда оперативно наладили производство бактериофага, «необходимого в огромных, с каждым днем все возрастающих количествах». Его получало все гражданское население и войска. В борьбе с «незримой армией» принимали участие не только бактериологи, а все, кто остался в городе: они выявляли больных, хлорировали колодцы. По прямому проводу, справляясь о состоянии дел в осажденном городе, Зинаиде Виссарионовне звонил сам И. В. Сталин, называвший ее «сестренкой». В итоге распространение холеры удалось предотвратить.

За успешное выполнение задания Наркомздрава Ермольева была награждена орденом Ленина. Ее монография «Холера», изданная в 1942 г., стала настольной книгой врачей–инфекционистов.

23 марта 1943 г. в газете «Известия» опубликовали списки новых лауреатов Сталинской премии. Среди награжденных за «коренные усовершенствования методов производственной работы за 1942 год» были знаменитые авиаконструкторы С. В. Ильюшин, Н. Н. Поликарпов, А. Н. Туполев, А. С. Яковлев, создавшие новые образцы и усовершенствовавшие конструкции самолетов, а также сотрудницы ВИЭМ Ермольева и Л. М. Якобсон – «за разработку нового метода быстрой диагностики и фагопрофилактики инфекционной болезни». Деньги были переданы в фонд обороны, а вскоре истребитель с надписью на борту «Зинаида Ермольева» взлетел в небо.

Еремеева, А. «Госпожа Пенициллин» : выдающегося советского микробиолога Зинаиду Ермольеву, родившуюся 125 лет назад, знали в СССР под именем ее литературной героини / Анна Еремеева. – Текст : непосредственный // Родина. – 2022. – № 8. – С. 124–128 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 128.

В начале августа 1942 года обстановка на Ставрополье очень осложнилась в связи с наступлением немецко-фашистских захватчиков на Северный Кавказ. Возникла необходимость эвакуации раненых из госпиталей Кавказских Минеральных Вод. События развивались стремительно. Поэтому было принято решение срочно вывезти раненых за пределы Ставропольского края в Кабардино-Балкарию и Северную Осетию. Медики начали подготовку раненых к транспортировке. Но для того, чтобы в сжатые сроки вывезти из госпиталей раненых и больных, не хватало транспорта, рабочих рук. И снова на помощь пришли кооператоры. Краевой совет промысловой кооперации подготовил и предоставил для перевоза раненых имевшиеся в распоряжении его артелей подводы. Каждому раненому выдали одеяло, матрацный мешок и суточный запас сухого пайка. Тяжелораненых предполагалось отправить поездами. К началу оккупации Кавказских Минеральных Вод большинство раненых и больных воинов были эвакуированы.

Печалова, Л. В. С заботой о раненых бойцах / Лариса Викторовна Печалова, Николай Дмитриевич Судавцов. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2017. – № 8. – С. 62–64 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 64.

Полотно «Оборона Севастополя», созданное в период Великой Отечественной войны Александром Александровичем Дейнекой (1899–1969), фактически сделало его знаменитым. Картина была написана для выставки «Красная армия в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками», открывшейся 23 февраля 1943 г. в Москве.

Скорее всего, работа над картиной не заняла много времени. Комитет по делам искусств при СНК СССР в декабре 1942 г. заключил договор с художником. Согласно этому документу, эскиз произведения Дейнека обязан был представить уже к 28 декабря, а окончательный вариант – к 1 февраля 1943 г. Предполагалось, что полотно, написанное маслом на холсте, будет размером 1,5–1,8 кв. метра.

***

Впервые идея создать полотно именно о Севастопольской обороне возникла у Дейнеки после оставления города советскими войсками в начале июля 1942 г. Сообщение об этом сильно расстроило художника, хорошо знавшего Севастополь и неоднократно в нем бывавшего.

***

О времени перед созданием картины Дейнека воспоминал: «В тяжелый 1942 год я вернулся с фронта. Севастополь был захвачен фашистами. В одной немецкой газете я видел страшный снимок. Город-красавец был изуродован. Я представил своих «будущих летчиков», которые тоже встали на защиту родного города, женщин и детей, которые узнали ужас блокады. Их горе было моим горем».

***

На картине предстает эпизод боя на узкой полосе набережной. Матросы-десантники в белых форменках идут в контратаку. Защитники Севастополя, «подобно сказочным богатырям, вышедшим из моря», смело обрушиваются на превосходящего их числом и вооружением врага. В произведении ярко выражена «патетическая экспрессия высшего напряжения битвы».

С точки зрения реальных событий, этот бой мог произойти в июне 1942 г., когда немцы прорвались к окраине города у Северной бухты. Но художник создал обобщающий образ войны, без соотнесения с конкретикой.

Главная фигура полотна – изображенный на переднем плане матрос атлетического телосложения со связкой гранат в руках, готовый бросить ее в гущу наступающих немецких солдат. Перед нами воин-богатырь с кровавыми подтеками на мужественном лице, со спокойным бесстрашием ведущий бой за родную землю. Первоначально на эскизе картины эта фигура отсутствовала. Сначала художник рассчитывал сделать центром изображения схватку между матросом и немецким солдатом (изображены на втором плане). Интересно, что для создания образа сильной и мускулистой центральной мужской фигуры Дейнека пригласил знакомую женщину-спортсменку с соответствующим телосложением.

Слева и позади от центральной фигуры матроса наступают его товарищи. Они устремились вперед. В левой части картины представлена фигура моряка с обнаженным торсом и с гранатой в правой руке. Он делает разворот для броска. Другой матрос застыл неподвижно на бегу, сраженный вражеской пулей. Впереди и справа от него начинается рукопашный бой – краснофлотец и немецкий солдат сцепились в смертельной схватке, замахиваясь друг на друга прикладами винтовок. Волна матросов в белых форменках сталкивается с темно-зеленой вражеской волной. Есть убитые и раненые с обеих сторон.

***

Фон боя трагичен и тревожен. Художник показал атмосферу кромешного ада. Верх картины занимает темно-красное небо, переполненное огнем и дымом. Белые здания стоят в руинах. Ниже – Черное море в свинцово-сером цвете. Над полуразрушенным городом пикирует «Юнкерс». Его цель – плывущие в бухте советские корабли. С них ведут огонь по немецкому самолету. На набережной стоит подбитый немецкий танк, уткнувшись дулом вниз. Вообще военная техника представлена на заднем плане. Для художника же самым важным было показать столкновение человеческих характеров.

Сюжет картины выстроен в двух планах. С одной стороны перед нами конкретный эпизод Великой Отечественной войны, связанный с обороной Севастополя. С другой, благодаря краскам и оттенкам проступает внутренний смысл полотна – борьба сил света и тьмы.

Волков, Е. «Не знаю, хорошая это картина или плохая, но кажется, что настоящая» : почему Александр Дейнека не получил Сталинскую премию за картину «Оборона Севастополя»? / Евгений Волков. – Текст : непосредственный // Родина. – 2015. – № 11. – С. 123–125 : цв. ил. – Библиогр. в примеч.: с. 125.

В 1942 году был напечатан, пожалуй, самый знаменитый плакат Корецкого – «Воин Красной Армии, спаси!». В воспоминаниях мастер подробно рассказал о поиске образа: «Тема плаката определилась для меня сразу, – ее выдвигала сама жизнь. Плакат создавался в напряженное время, когда враг рвался к Волге и все человечество было потрясено беспримерным героизмом несгибаемых защитников Сталинграда.

Работая над эскизами к этому плакату, я прежде всего стремился отказаться от всего лишнего, случайного, риторического. В первом варианте плаката была изображена женщина, заслонившая своим телом детей от направленного на них штыка. На фоне плаката – языки пламени. Во втором варианте – женщина, держащая на руках ребенка, гневно поднимала кулак против фашистов. На фоне листа были изображены горящие избы. Однако и тот и другой варианты меня не удовлетворяли, ибо в образах не было должной психологической остроты и обобщающей силы. Хотелось сконцентрировать внимание зрителя на лицах женщины и прижавшегося к ее груди мальчика. Необходимо было добиться такой выразительности глаз матери, чтобы зритель мог прочесть в них и презрение и ненависть к врагу. Эти же чувства я старался отразить и в глазах ребенка. Его взгляд должен был дополнять взгляд матери. Думалось, что мать и ребенок должны были смотреть не на окровавленный штык, на врага... Я был очень рад, увидев свой плакат 5 августа 1942 года в «Правде». Затем он воспроизводился на многочисленных листовках, открытках, на обложках журналов, конвертах. В общем тираж его составил свыше 10 миллионов экземпляров».

Творение Корецкого нашло отклик у огромного числа людей – на фронте и в тылу. Художнику шли письма, авторы которых рассказывали, что «Воин Красной Армии, спаси!» и другие работы поддерживали их в трудные минуты, не давали упасть духом. Так, капитан гвардии Иван Кузьменко написал в «Правду»: «...мне пришлось побывать в окопах, блиндажах... Везде я видел ваш плакат.

...1 сенятбря 1942 года под моим руководством из грозного оружия, которое нам доверила Родина, мы уничтожили несколько сот гитлеровцев. Команды подавались в этот день следующие: «За маленьких детей по фрицам – залп – огонь!», «За жен, замученных немцами, – по фрицам – залп – огонь!». Ваш плакат усиливает ненависть к немецким оккупантам».

Знаменитой стала серия Корецкого «Бей так...»: «Бей так: что ни снаряд – то танк!», «Бей так: что ни патрон – то враг!». О последнем листе художник писал: «...я отверг первоначальный замысел изобразить лежащего в снегу красноармейца и убитых им фашистов. Отказавшись от натуралистической трактовки, решил использовать ассоциативный прием. На первом плане поместил молодого, улыбающегося бойца в белом зимнем маскхалате, показывающего зрителю семь стреляных гильз. На втором плане – семь могильных крестов, на которых висят каски со свастикой. Все это как бы расширило смысл плаката, сделало его более глубоким и вместе с тем дало возможность сосредоточить внимание на выражении лица бойца, показать его лукавую, задорную усмешку».

Художник также создавал листовки, которые распространялись среди немецких солдат, чтобы подорвать боевой дух захватчиков. Одним из самых известных творений стал плакат «Я больше не могу!». На нем изображен солдат гитлеровской армии, зашедшийся в отчаянном крике, разрывающий одежду. Под ногами – разбитая фашистская техника. Корецкий признавался, что использовал здесь обратную перспективу – для усиления эффекта.

Воротынцева, К. Что ни плакат, то факт / Ксения Воротынцева. – Текст : непосредственный // Свой. – 2019. – № 5. – С. 17–21 : цв. ил.

Для подготовки кадров корреспондентов оборонная комиссия в январе 1942 года была реорганизована в военную. Она заслушивала творческие отчёты литераторов, устраивала их выступления в воинских частях, госпиталях и пунктах Всевобуча. 6 мая 1942 года при Военно-политическом училище в г. Иванове были созданы временные курсы усовершенствования газетных работников, которые за годы войны окончили 174 человека. В действующую армию был направлен многочисленный отряд военных корреспондентов, работавших в военных периодических изданиях, которых в армии и на флоте насчитывались сотни. К осени 1942-го в СССР выходили 5 центральных, 13 фронтовых газет, 4 газеты флотов, 60 – армий, 11 – флотилий, 33 – корпусов, свыше 600 – дивизионных и бригадных, 55 газет соединений ВМФ. Кроме того, в этот же период выпускались 20 журналов Красной армии и Военно-морского флота.

Бринюк, Н. Ю. Солдаты информационной войны : появление и развитие института военных корреспондентов в России / Н. Ю. Бринюк. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 6. – С. 15–20 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 20.

В сентябре 1942-го в «Красноармейской правде» началась публикация поэмы «Василий Теркин. Книга про бойца». Очень скоро стало ясно, что произведение Александра Твардовского – бесспорно, одно из лучших в нашей литературе о войне и русском солдате. Бойцы с нетерпением ждали продолжения, передавали друг другу вырезки из газет со стихотворными строчками, заучивали их наизусть. Теркин обрел невиданную популярность, стал близок каждому.

***

Строки Твардовского легки, проворны, ритмичны, несмотря на то, что поэма писалась долго и трудно. Бывало, взбудораженный руганью критиков, вконец расстроенный, он отставлял перо в сторону, потом, терзаясь сомнениями, брал в руки вновь. Ответственный, совестливый «отец» не мог отказаться от своего «ребенка», задорного, неунывающего героя, уроженца Смоленской глубинки.

***

В мае сорок второго побывал в Москве и, захватив наброски к поэме, собирался основательно взяться за любимое дело, намереваясь при этом ни в коем случае не обойтись «без правды сущей, правды, прямо в душу бьющей, да была б она погуще, как бы ни была горька».

Печатать «Василия Теркина» начали в разгар великой битвы на Волге. Ценными советами и замечаниями помогала автору жена Мария Илларионовна, которая с дочерьми находилась в эвакуации в Чистополе. Перед публикацией он обычно посылал ей фрагменты, а супруга немедля реагировала. Обнародование строф поэмы принесло Твардовскому и его герою невиданную славу. «Теркина» читали по радио, перепечатывали центральные газеты, в том числе «Правда». Фронтовики, думая, что Василий – реальный персонаж, завалили автора письмами, в которых просили дать адрес легендарного солдата, чтобы написать ему, подружиться с замечательным русским парнем.

***

Видимо, не ожидавший такой популярности Твардовский был даже немного смущен, писал жене: «Я понимаю, на нашем безрыбье здесь возможна переоценка. Но факт налицо: я здесь что-то угадал. Есть что развивать, наращивать... Если война не сомнет меня (психически), если я одолею ее мучительным писанием, то я буду серьезный автор и смогу послужить Родине».

Бурт, В. «Слава громкая – герой – с ним сроднилась быстро» / Валерий Бурт. – Текст : непосредственный // Свой. – 2022. – № 8. – С. 28–32 : ил.

Однако подлинная слава (если подобный термин в суровых военных реалиях сколь-нибудь уместен применительно к артисту) обрушилась на Шульженко во время Великой Отечественной. Вступив в ряды действующей армии, Клавдия Ивановна стала солисткой Ленинградского фронтового джаз-оркестра. Для защитников охваченного блокадой города в самый трудный, первый год окружения коллектив дал более пятисот концертов. Приходилось выступать в окопах и под бомбами, жизнь певицы не раз подвергалась опасности. Позднее она вспоминала: «Мы выступали на аэродромах, на железнодорожных платформах, в госпиталях, в цехах заводов, в сараях и палатках, на льду, припорошенном снегом, на Дороге жизни. Концерты часто прерывались вражескими атаками. Наш автобус был изрешечен пулями и осколками. К месту, где предстояло выступать, мы порой пробирались под обстрелом, перебежками. Двое музыкантов наших умерли от голода. Дело было в блокадном Ленинграде – что уж тут подробно рассказывать. Не пристало жаловаться тем, кто все-таки выжил».

В августе 42-го ансамбль был вывезен в Москву, но выступления на фронте продолжались до конца войны. Наряду с довоенным репертуаром Шульженко исполняет песни, без которых впоследствии не обходилось ни одно ее выступление. Речь, разумеется, о знаменитых «Давай закурим» и «Синем платочке». Последняя, кстати, была уже довольно известной композицией – мелодию написал польский композитор Ежи Петерсбурский еще до начала Великой Отечественной. Но в том, что эта вещь стала одной из главных тем военного времени, велика заслуга Клавдии Ивановны. Именно она, узнав, что сотрудник газеты 54-й армии Волховского фронта лейтенант Михаил Максимов (с ним Шульженко встретилась на Ладожском озере, где выступала с очередным концертом) пишет стихи, высказала пожелание: «Песня популярна в народе, у нее приятная мелодия. Но нужны слова, которые бы отражали нашу великую битву с фашизмом».

Бочаров, Д. Слышим мы голос родной / Денис Бочаров. – Текст : непосредственный // Свой. – 2016. – № 3. – С. 40–43 : фот., портр.

А во время войны Богословский сотворил «Темную ночь». Никита Владимирович повествовал об этом так. «Ко мне пришел режиссер Леонид Луков и сказал, что без хорошей песни никак не получается сцена в землянке. И при этом так талантливо рассказал и даже показал, какая она должна быть, что я сел к роялю и сыграл всю мелодию от начала до конца без единой остановки именно в том виде, в котором она вошла в фильм» (фильм «Два бойца» вышел на экраны в 1943 году, сост.).

Слова сочинил поэт Владимир Агатов, ему для этого понадобилась пара часов. Пока картину снимали, новое произведение Богословского успели исполнить и записать Леонид Утесов и Иван Козловский. Первая матрица с фонограммой голоса Ивана Семеновича пошла тогда в корзину: работница завода грамзаписи не сдержала эмоций и подпортила пластинку слезами.

Никто в ту пору не сомневался: песня является грозным оружием, как боевая, так и лирическая. Ведь героям-победителям нужны не только марши. «Темная ночь» практически не нуждалась в переводе, ее в 1940-е понимали воины, говорившие на самых разных языках, легко различали в ней и грусть-печаль солдата, тоскующего по родным, и его решимость сражаться до конца, и любовь, без которой в минуты роковые не будет ни отваги, ни надежды.

Алдонин, С. «Споем о боях, о старых друзьях...» / Сергей Алдонин. – Текст : непосредственный // Свой. – 2018. - № 5. – С. 26–29 : ил.

Есть песни, место которым уготовано не только в учебных пособиях по теории эстрадного искусства, но и в народной судьбе, в нашей общей исторической памяти. Достаточно услышать знакомую протяжную фразу: «На позиции девушка провожала бойца», и мы, знающие о войне лишь по книгам, фильмам да черно-белым фотоснимкам, мысленно переносимся в 1941 год, где, будто сквозь магический кристалл, видим ту самую «фронтовую семью», бойцов, защищавших Родину.

Стихотворение появилось в «Правде» в апреле 1943 года, вскоре после громко прозвучавшей на весь мир Сталинградской победы. Да, в годы Великой Отечественной в главной газете страны публиковались красивые лирические стихи. Весна 1943-го стала для народа временем надежд, прежде всего на скорое и успешное завершение войны.

***

Напевные строки касались каждого, и, само собой, они накрепко запоминались. Их передавали друг другу вполголоса, шептали, провожая на фронт любимых, бесконечно дорогих людей. Не в первый и не в последний раз Исаковский нашел образ, который оказался близким для миллионов соотечественников. В нем – нерв военного времени, ведь бойцы сражались и погибали не только «за Родину, за Сталина», но и за огонек в родном окне.

Александр Твардовский говорил, что в этих стихах ощущается дух Первой мировой, когда в ходу было это выражение «выехать на позиции». В Великую Отечественную чаще говорили «на фронт».

Свет в окне в те времена воспринимался как чудо. Поэт и военкор Евгений Долматовский вспоминал: «Сейчас трудно себе представить, какое ошеломляющее впечатление произвела эта картина: уходит боец на позиции и, удаляясь, долго видит огонек в окне любимой. А люди знали: половина страны погружается ночью в непроглядную темноту, даже машины не зажигают фар, и поезда движутся черные. Вражеские самолеты не найдут цели! Поэтический образ огонька на окошке превратился в огромный и вдохновляющий символ: не погас наш огонек, никогда не погаснет! Песня еще одной неразрывной связью скрепила фронт и тыл».

***

Всем было ясно, что опубликованные в «Правде» стихи – почти готовая песня, в них растворена завораживающая, берущая за душу лирика. Десятки знаменитых и безвестных, маститых и совсем еще молодых музыкантов заинтересовались поющими строфами. Постоянный соавтор Исаковского («Катюша», «Под звездами балканскими»...) Матвей Блантер поэтическое слово чувствовал тонко, однако его вариант «Огонька» трудно отнести к удачам. Мелодия вышла слишком ажурная, витиеватая. Подобные рулады отвлекают от стихов, в какой-то мере даже их обесценивают. Неудивительно, что блантеровская песня не прижилась, хотя ее пели наши лучшие исполнители. Похожая история, кстати, случилась со знаменитым стихотворением «Жди меня»: музыкальных интерпретаций было немало, но ни одна из них не стала «канонической», не достигла поэтического уровня Константина Симонова...

Исаковского выручили читатели, нашедшие удивительно точный мотив – ласковый и тревожный, по-русски раздольный. Михаил Васильевич всегда был народным поэтом, и справедливо, что именно народ стал его полноправным соавтором.

Родной огонек. – Текст : непосредственный // Свой. – 2020. – № 1. – С. 35–36 : ил.

Для миллионов фронтовиков война начиналась с песен: на вокзальных перронах, возле военкоматов, в шедших на фронт эшелонах. Песнями и завершалась – на праздничных и поминальных застольях. Десятки маршей и баллад тех лет стали истинно народными, а одна из самых драгоценных жемчужин фронтовой лирики – «Случайный вальс» Евгения Долматовского и Марка Фрадкина.

В начале 1943 года его (Евгения Долматовского, сост.) наградили орденом Красной Звезды. С наградой Евгения Ароновича поздравляли прославленные генералы Константин Рокоссовский и Сергей Галаджев.

Массовое настроение было на подъеме – всех окрыляла сталинградская победа. Поэт и военачальники разговорились. «Каких новых песен нам от вас ждать?» – спросил Рокоссовский, в то время командующий Донским фронтом. Долматовский рассказал о своем замысле: в танцевальном зале встретились двое, он – офицер, их свидание мимолетно, однако зарождается взаимное чувство; война тем временем продолжается, его ждут фронтовые дороги... Автор вспомнил при этом свое стихотворение 1942 года, процитировал несколько строк. Полководцам идея понравилась.

В январе 1943-го в нашу армию вернулись погоны, командиров все чаще стали называть офицерами, а новая песня была призвана закрепить положение дел, стать настоящим офицерским вальсом.

«Стоит воинской колонне остановиться на ночевку в прифронтовом селе или городке, и вот уже возникают знакомства, и откровенные разговоры, и влюбленность, и все это носит грустный и целомудренный характер; а рано-рано – расставание, отъезд», – вспоминал Долматовский о тогдашних своих размышлениях.

Песенная лирика – особое искусство, требующее от поэта простодушия, а вместе с тем тонкой огранки каждого слова. Здесь недопустим импрессионизм, нужна лишь «прекрасная ясность». «Ночь коротка, спят облака» – кажется, что мелодия вальса заложена уже в стихотворных строках, композитору оставалось только расслышать эту музыку...

Однажды Евгений Долматовский добирался из Сталинграда в Елец вместе со старым другом Марком Фрадкиным. Поезд шел медленно, пропуская воинские эшелоны, перестук колес подсказал ритм офицерского вальса. На одном из полустанков поэт и композитор вышли из вагона с готовой песней. В оставшееся время пути Фрадкин исполнял ее для бойцов под аккордеон и видел, как быстро те подхватывают.

Их произведение сразу же попало к Утесову. Леонид Осипович моментально понял: это совершенно особенная вещь. В годы войны еще никто так внятно и человечно не писал о тоске по мирной жизни. К тому же популярный певец услышал первый настоящий вальс 1943 года! Такие песни всем давали понять: война не уничтожила в людях душевную чуткость, человечность.

Аранжировка получилась изящной. Утесов начинал петь на исходе второй минуты проникновенного вступления, выговаривал вполголоса, с благородной сдержанной грустью, каждое слово: «И лежит у меня на погоне незнакомая ваша рука...» Точно боялся оскорбить нежный мотив своим одесским темпераментом. А в конце переходил на речитатив, вздыхал: «Сам не знаю, о чем». В этих словах звучала тоска по родному дому, тревога в ожидании новых боевых испытаний, – все то, что знакомо каждому фронтовику. Здесь нет громких слов, политических деклараций, рассказывается о самом ценном и желанном для всякого человека – о любви, о мирном, счастливом бытии. Поэтому каждый считал ее своей, личной.

Есть у вальса и другая история. Летчик Василий Васильев поведал Фрадкину о том, что влюбился в девушку, с которой несколько минут танцевал под граммофон. Они даже не успели толком познакомиться – пилот срочно отбывал на аэродром. Пилот попросил композитора: «Напишите песню об этом. Если все получится точно, Зина поймет, что это о нас с ней. Может, она услышит, откликнется». И действительно, девушка, услышав по радио «Случайный вальс», откликнулась, на радио пришло ее взволнованное письмо. Марк Григорьевич вспоминал: «Мы связались с его эскадрильей. Но Васильев уже не мог ответить Зине: в одном из воздушных боев он погиб смертью героя». Золотую Звезду летчику присвоили посмертно.

***

Эта песня бесценна. Как пожелтевшие фотографии отцов и дедов в новеньких (на момент съемки) погонах 1943 года.

Алдонин, С. Вальс сорок третьего года / Сергей Алдонин. – Текст : непосредственный // Свой. – 2020. – № 3. – С. 29–31 : ил.

С моряками-черноморцами и крымскими берегами Мокроусов сроднился в начале войны. А летом 1943-го прочел в газете «Красный флот» поразивший его очерк Леонида Соловьева «Севастопольский камень»: четверо краснофлотцев несколько дней шли на веслах в сторону Туапсе из захваченного врагом Севастополя. Один из них, смертельно раненный, сжимал в руке небольшой кусочек гранита, отбитый снарядом от парапета севастопольской набережной. Покидая Город русской славы, моряк обещал туда вернуться и положить камень на прежнее место. После смерти товарища реликвию передавали из рук в руки, и каждый клялся выполнить наказ погибшего.

Затем, чтоб вдали

От Крымской земли

О ней мы забыть не могли.

Один из символов советской эстрады Леонид Утесов говорил: «Кроме царь-пушки и царь-колокола, у нас есть и царь-песня – и это «Заветный камень».

Вся история войны – в короткой балладе: поражение, отступление, возвращение, Победа. В музыке слышатся трагическая торжественность, суровые, напоминающие рокот крымских волн звуки. Песню замечательно исполняли хоровые коллективы, с ней показывали свою голосовую мощь именитые солисты. Чудесно пел и Утесов, могучими вокальными данными вовсе не обладавший.

Тростин, Е. Неодинокая гармонь / Евгений Тростин. – Текст : непосредственный // Свой. – 2019. – № 2–3. – С. 22–26 : ил.

Премьерное выступление (Ансамбль пионерской песни и пляски, в настоящее время Ансамбль песни и танца имени В. С. Локтева, сост.) состоялось зимой 1942 года на Калининском фронте. Потом ребята давали концерты для раненых бойцов в госпиталях, для тружеников тыла на заводах. Пели и на радио, а иногда сами принимали гостей.

В освобожденном Сталинграде, на открытой площадке, среди руин, послушать их собралась поначалу лишь горстка зрителей. Но уже через несколько минут, когда музыка и звонкие детские голоса донеслись до подвалов, погребов, наспех вырытых нор-подземелий, оттуда стали выбираться изможденные сталинградцы, которые все теснее обступали импровизированную сцену. Эти чудом выжившие горожане несколько месяцев прятались в развалинах, покуда гремело и полыхало грандиозное сражение на Волге.

Народ все подходил и подходил – исхудавшие, полуодетые, замотанные ужасным тряпьем женщины, дети, старики. Сначала их глаза не выражали почти ничего, однако постепенно лица оживали. После долгой борьбы за жизнь люди, словно глотнувшие чудесного эликсира, постепенно к ней возвращались...

Бурт, В. Настоящий пионер / Валерий Бурт. – Текст : непосредственный // Свой. – 2021. – № 4. – С. 30–33 : ил.

В Сталинграде встретили Новый 1942 год. Про Среднюю Азию забыли. Старшим пионерам пришел срок вступать в комсомол. Все рвались на фронт, но Гурий Ястребов ясно поставил задачу:

– В «Артеке» дисциплина превыше всего. Для вас фронт сейчас здесь!

А тот, беспощадный фронт приближался. Над Сталинградом сбит первый немецкий самолет. Каждую ночь бомбят тракторный. Призван на фронт вожатый Анатолий Пампа. А в городе отмечены очаги тифа. Двое пионеров и пионервожатая Нина Храброва слегли в изолятор...

Весной 1942-го лагерь вывезли на север Сталинградской области, в деревню Фролово. На прощание растроганный главврач военного госпиталя, где работали артековцы, подарил лагерю свой револьвер.

Артековский флаг подняли в санатории «Серебряные пруды». Уже привычно втянулись в работу: доили коров, водили трактор, работали на электростанции, косили сено и убирали хлеб. Но летом начались налеты немецкой авиации. Фашист подошел к Дону.

Гурия Григорьевича срочно вызвали в Москву. И приказали вывозить лагерь на Алтай.

Но как добраться до Камышина, где артековцев ждал пароход?

Ребят вывезли в Камышин армейскими грузовиками, которые чудом выбил у командования Ястребов. Разместили «Артек» в городском парке, в помещении летнего театра. Город тоже ежедневно бомбили. Но в парке были вырыты щели, и пионеры прятались в них. Наконец-то погрузились на пароход, пошли вверх по Волге, подальше от фронта. С воздуха пароход был похож на островок, каких на Волге предостаточно: верхняя палуба утыкана молодыми березками и зелеными ветками – маскировка. Вечером причаливали к берегу, и пионеры шли в степь на ночевку. А вдруг налет?

В Казани работали грузчиками в порту, ожидая пересадки. Снова подчеркиваю это, потому что все заработанные за войну деньги, включая оклады пионервожатых, артековцы переводили в фонд обороны. В общей сложности – 116 тысяч рублей. На эти деньги можно было построить штурмовик «ИЛ-2», который называли «летающим танком».

Сталину доложили о денежном переводе. Он отправил артековцам телеграмму:

«Благодарю пионеров Всесоюзного санаторного лагеря «Артек» им. Молотова за заботу о Красной Армии. Примите мой горячий привет и благодарность Красной Армии. И. Сталин».

Снегирев, Ю. Самая длинная смена «Артека» , 22.06.1941-12.01.1945 : В канун 90-летия легендарного пионерского лагеря открываем, возможно, самую поразительную страницу его летописи / Юрий Снегирев. – Текст : непосредственный // Родина. – 2015. – № 4. – С. 34–37 : фот.

Учитель школы № 4 Шадринска М. Н. Пырьева вспоминала:

«Чтобы получить чернила, превращали в крошку химические стержни, а затем распускали в теплой воде. Чернильницы из зеленого стекла носили в специально сшитых мешочках, привязанных к сумке. Сшивали тетради из грубой оберточной, пергаментной или папиросной бумаги, делали блокнотики, расчерчивали их карандашом; карандаш тоже был на вес золота». А вот свидетельство ученицы той поры Т. М. Галюковой: «Так как тетрадей не хватало, то писали на книгах между строчками – карандашом или чернилами, приготовленными из сажи». Рассказывает В. С. Шуплецова: «Я писала в тетрадях, сшитых мамой из обоев, на белой бумаге чертили линейки».

Важнейшим аспектом жизни учащихся военных лет был вопрос питания. О питании в Шадринском автомеханическом техникуме пишет В. П. Пузырев:

«На первое зимой – капустный суп... Летом кормили крапивным супом. На второе зимой 1943 года давали кровяные котлеты с пюре из подмороженной картошки. При входе в столовую каждый... получал у контролера луженую железную ложку... При выходе ложку сдавали обратно».

Вспоминает С. Г. Прокопьев: «В столовой – суп из крапивы, деликатесом считался омлет из американского яичного порошка».

«Чувство голода было всегда. На уроке сидишь и пощипываешь хлеб – ежедневный паек (400 граммов). Стипендию получали 160 рублей, а булка хлеба 200 рублей стоила... Кровь сдавали 200 граммов, за нее получали 400 граммов хлеба. В общежитии варили кисель, так как из дома привозили крахмал. В кисель клали ложку жира, чтобы сытнее было».

***

Поскольку большинство выпускников средней школы во время войны призывалось в действующую армию, государство приняло решение об усилении военной подготовки школьников. С января 1943 г. (с третьей четверти 1942-1943 учебного года) постановлением правительства в 5-10-х классах школ был введен учебный предмет – военное дело.

Программа предусматривала «строевую, лыжную, огневую и противохимическую подготовку», изучение «стрелкового оружия, техники рукопашного боя и военно-санитарного дела», а также знакомство с армейским уставом, родами войск, «с боевой техникой и тактикой военных действий». В летние каникулы 1943 г. подростки – учащиеся 7-10-х классов «проходили пятнадцатидневные лагерные сборы». Кроме того, в 7-10-х классах «были введены переводные и выпускные испытания по этому учебному предмету (для юношей и девушек раздельно)».

В школах была введена должность военного руководителя (военрука). Военруками нередко были офицеры запаса «по ранению». Из воспоминаний: «Появился военрук с золотыми погонами, их недавно ввели в армии».

О городской школе на Урале:

«Пришел новый военрук – бравый широкогрудый мужчина с таким количеством медалей, что их было не сосчитать. Медали в войну носили не снимая, и, когда военрук шел по коридору, мы издалека слышали их звон и в панике бросали папиросы. На уроках военрука стояла тишина, нарушаемая лишь этим звоном да его четким военным голосом...»

***

Девочек, помимо военного дела, обучали еще и умению работать радистами. Р. Кубанева вспоминает:

«В школе одной из главных дисциплин было военное дело. Мы учились владеть винтовкой, бросать гранаты, перевязывать раненых... После уроков всем классом занимались изучением курса радистов-операторов. По окончании 10-го класса нам всем выдали вместе со школьным свидетельством удостоверение радиста–оператора. Мы умели передавать азбукой Морзе по рации и записывать с эфира радиограммы. Нас готовили для фронта, но почему-то не мобилизовали».

Борисов, С. «Я писала в тетрадях, сшитых мамой из обоев...» : школьный быт в годы Великой Отечественной войны / С. Борисов. – Текст : непосредственный // Родина. – 2021. – № 9. – С. 118–121 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 121.

Снижение запасов продовольствия и фуража стало результатом несвоевременного централизованного завоза в связи с загрузкой железных дорог, поэтому продовольственной службе впервые пришлось столкнуться с организацией и проведением заготовок из местных ресурсов в освобождённых от врага районах. Со второй половины декабря снабжение фронта продовольствием и фуражом за счёт местных ресурсов начало планироваться Центром. 24 января 1942 года постановлением ГКО было организовано Главное управление продовольственного снабжения Красной армии (ГУПС), которое до конца войны возглавлял генерал-лейтенант интендантской службы Д. В. Павлов. Этим же постановлением начальником управления продовольственного снабжения Западного фронта был назначен П. П. Захаров.

***

В ходе контрнаступления под Москвой и общего наступления советских войск зимой 1941/42 года особо важное значение имело восстановление железных дорог в освобождавшихся от противника районах.

***

Для ускорения восстановительных работ первой очереди военные советы усиливали железнодорожные войска воинскими частями и местным населением, автотранспортом, выделяли им горючее, снабжали продовольствием. К 8 января 1942 года в условиях чрезмерно суровой зимы только в полосе Западного фронта было восстановлено около 1000 км железнодорожного пути, что обеспечило подвоз всего необходимого войскам, вплоть до армейского и войскового тыла, в самое тяжёлое для них время, когда вследствие снежных заносов автотранспорт по существу не работал.

Самоотверженная работа советских железнодорожников вместе с работниками органов военных сообщений способствовала тому, что за короткий срок в район столицы были перевезены 39 дивизий, 42 бригады и другие соединения и части, а также большое количество вооружения, техники и материальных средств. Общий объем воинских перевозок для обеспечения фронтов, участвовавших в битве под Москвой составил 333500 вагонов, из них около 80% занимали оперативные перевозки.

***

Опыт транспортного обеспечения в битве под Москвой выявил как сильные, так и слабые стороны каждого вида транспорта, показал необходимость создания в феврале 1942 года Транспортного комитета ГКО, который помог мобилизовать все ресурсы транспортной системы, ликвидировать беспорядок в использовании различных видов транспорта, обеспечить их взаимодействие, свести на нет управленческую разобщённость и несогласованность в перевозках.

Ворсин, В. Ф. Тыл Западного фронта в наступательных операциях в битве под Москвой / В. Ф. Ворсин, В. И. Жуматий. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2017. – № 7. – С. 30–37 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 37.

В один из жарких июльских дней 1942 года Сталин вызвал в Кремль заместителя наркома нефтяной промышленности Николая Константиновича Байбакова:

– Товарищ Байбаков, Гитлер рвется на Кавказ. Он объявил, что если не захватит нефть Кавказа, то проиграет войну. Нужно сделать все, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам.

Замнаркома вытянулся по швам. Сталин пристально посмотрел на него:

– Имейте в виду, если вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем.

Сталин не спеша прошелся туда–сюда вдоль стола и после некоторой паузы добавил:

– Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, а немец их так и не захватит, и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем.

Байбаков молчал, думал и, набравшись духу, тихо сказал:

– Вы мне не оставляете выбора, товарищ Сталин.

Сталин остановился возле него, медленно поднял руку и слегка постучал по виску:

– Здесь выбор, товарищ Байбаков. Летите. И с Буденным думайте, решайте вопрос на месте.

Вот с таким отеческим напутствием заместитель наркома нефтяной промышленности был назначен уполномоченным ГКО по уничтожению нефтяных скважин и нефтеперерабатывающих предприятий в Кавказском регионе, а если потребуется, и в Баку.

***

«Мы прилетели в Краснодар жарким июльским днем, – вспоминал Байбаков. – Здесь ничто не напоминало о войне: на улицах спокойно ходят люди, всюду цветы, молодая листва блестит на солнце; небо ясное, безоблачное – без чужих самолетов. Так тихо и мирно, что в сердце невольно закрадываются сомнения, не слишком ли рано прилетели мы сюда с такой мрачной миссией. Но эти сомнения быстро рассеялись. Когда в тот же день на заседании бюро крайкома партии я сообщил о решении ГКО, то по взглядам, осунувшимся, напряженным лицам присутствующих тотчас понял: их не первый день мучает мысль о необходимости своими руками разрушить то, во что вложено столько сил, надежд, мечтаний и самой души. Люди давно уже здесь не радовались цветам, тишине и мирному покою, зная, что фронт неумолимо приближается».

Вывести скважины из строя, но так, чтобы потом они поддавались восстановлению – это была трудная головоломка. Участники группы знали, что имеется зарубежный опыт ликвидации нефтяных промыслов в аналогичной обстановке. Взрывать вышки и емкости, а скважины забрасывать металлом вместе с цементом в бумажных мешках – так уничтожались промыслы на острове Борнео перед оккупацией его японцами в 1941 году. Вероятно, англичане рассчитывали, что мешки при падении разорвутся и цемент, смешавшись с водой и железным ломом, затвердеет и превратится в железобетон.

Выжутович, В. Сталин – Байбакову: «Чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам» / Валерий Выжутович. – Текст : непосредственный // Родина. – 2022. – № 4. – С. 114–117 : ил.

А чтобы вести эту непрерывную войну, Германии требовалась нефть. Определяя планы на 1942 год, Гитлер ставил первоочередную задачу – прорваться на Кавказ. Директива № 41 от 5 апреля 1942 года гласила: «В первую очередь все имеющиеся в распоряжении силы должны быть сосредоточены для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет». Планировалось также, что Кавказ станет ключом и к нефтяному Ближнему Востоку, куда одновременно через Северную Африку пробивался генерал Эрвин Роммель. Рейх должен был взять чёрное золото в железные тиски. «И тогда, – говорил Гитлер, – мы поставим мир на колени». Таким образом, по замыслу немецкого командования 1942 год должен был стать годом решения нефтяных проблем Германии и гарантом будущей победы.

Понимало ли руководство СССР стратегический план противника? К сожалению, в этом вопросе были допущены роковые просчёты. Как вспоминал тогдашний заместитель начальника Оперативного управления Генштаба Сергей Матвеевич Штеменко, «считалось, что судьба летней кампании 1942 года, от которой зависел последующий ход войны, будет решаться под Москвой. Следовательно, центральное – московское направление станет главным, а другие стратегические направления будут на этом этапе войны играть второстепенную роль… От ошибочного прогноза… логически потянулась нить к недооценке южного направления. Здесь не были размещены резервы Ставки – основное средство влияния стратегического руководства на ход важных операций. Не были и проработаны варианты наших действий на случай резкого изменения обстановки».

Когда в июле 1942-го началось масштабное наступление немецких войск, первые итоги были ужасающими. С непрерывными тяжёлыми боями Красная армия отходила всё дальше на восток. После того как 24 июля 17-я армия вермахта заняла Ростов-на-Дону, 28 июля Сталиным был подписан печально известный приказ № 227 – «Ни шагу назад». Каждый должен был понимать – биться предстоит не на жизнь, а на смерть. Нефть нужно было отстоять любой ценой.

О том, какая критическая ситуация сложилась на юге страны, вспоминал Николай Константинович Байбаков, в то время молодой заместитель наркома нефтяной промышленности СССР. В один из жарких июльских дней 1942 года он был вызван в Кремль. «Товарищ Байбаков, – обратился к нему Сталин, – Гитлер рвётся на Кавказ. Он объявил, что если не захватит нефть Кавказа, то проиграет войну. Нужно сделать всё, чтобы ни одна капля нефти не досталась немцам». И добавил: «Имейте в виду, если вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем. Но если вы уничтожите промыслы преждевременно, а немец их так и не захватит и мы останемся без горючего, мы вас тоже расстреляем». «Но вы мне не оставляете выбора, товарищ Сталин», – только и ответил молодой нефтяник. Сталин остановился возле него, медленно поднял руку и слегка постучал по виску: «Здесь выбор, товарищ Байбаков… Думайте!»

В оперативном порядке была сформирована группа из специалистов-нефтяников и работников НКВД, которая выехала в Краснодар. В кратчайшие сроки был разработан специальный план мероприятий по уничтожению промыслов, который приводили в жизнь уже под огнём противника: сначала ликвидировали нефтеперекачивающие и компрессорные станции, потом – скважины, а в последнюю очередь – электростанции. Отступив с партизанами в Туапсе, группа Байбакова с тем же заданием перебазировалась в Грозный, где неподалёку, в районе Малгобека, шли ожесточённые бои. А из Грозного специалисты отравились в Баку. Как свидетельствуют архивные документы, главную нефтяную кормилицу также готовили к уничтожению. Вот выдержка из постановления ГКО от 14 августа 1942 года «О специальных подготовительных мероприятиях по Бакинской нефтяной промышленности»: «В связи с создавшейся военной обстановкой Государственный Комитет Обороны постановляет: Обязать НКВД СССР совместно с наркоматом нефтяной промышленности провести специальные мероприятия по подготовке к выводу из строя объектов нефтяной промышленности (скважин, ёмкостей, предприятий и оборудования) Бакинской нефтяной промышленности, которые к моменту начала проведения этих мероприятий окажутся не вывезенными… К реализации специальных мероприятий на объектах Бакинской нефтяной промышленности Военному Совету Закавказского фронта приступить по указанию Государственного Комитета Обороны с таким расчётом, чтобы… на проведение этих мероприятий было время не менее 48 часов». К счастью, страшный план ликвидации нефтяной промышленности Баку не пришлось приводить в действие. Враг так и не прорвался к главному нефтяному центру СССР.

Славкина, М. Нефть и Вторая мировая / Мария Славкина. – Текст : непосредственный // Родина. – 2012. – № 1. – С. 133–137 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 137.

В соответствии с планом работы, согласованным с Госпланом и наркоматами СССР и подписанным 10 августа 1942 года председателем СНК Казахстана Н. Ундасыновым и президентом АН СССР В. Л. Комаровым, в Центральном Казахстане была проведена детальная ревизия имевшихся месторождений свинца и меди, цветных, редких и рассеянных металлов. В 1942 и 1943 гг. комплексные бригады учёных вели большую исследовательскую работу на Балхашском медеплавильном заводе, предприятиях Джезказгана, Карсакпая, Коунрада и в прилегающих к ним районах добычи медных, железных, марганцевых и молибденовых руд. В Актюбинской области были обнаружены большие запасы хромита и высококачественного никеля. Общий объём геологоразведки в восточной части страны возрос за годы войны более чем в два раза. На базе химического факультета Казахского государственного университета развернулись работы по получению термофосфатов из местного сырья.

Комиссией (по мобилизации ресурсов Урала, Западной Сибири и Казахстана на нужды обороны, сост.) была подготовлена обширная научно-исследовательская документация, в числе которой заключения о природных и производственных возможностях Карагандинского и Кузнецкого угольных бассейнов, о торфяных ресурсах Омской области, о промышленных марганцевых рудах Урала и Казахстана, о путях развития производства кальцинированной соды, о комплексном использовании водных ресурсов Центрального Казахстана, о состоянии и развитии цветной металлургии, никелевой, химической и деревообрабатывающей промышленности Урала и Западной Сибири и т.д.

В предварительном отчёте о научной деятельности Академии наук СССР за 1942 год, представленном президиуму АН СССР 18 марта 1943 года, значительное место уделяется работе Комиссии по мобилизации ресурсов Урала, Западной Сибири и Казахстана на нужды обороны.

«В первые месяцы своего существования Комиссия выполнила важную работу «Развитие народного Хозяйства Урала в условиях войны», удостоенную Сталинской премии первой степени. Другие работы Комиссии, проведённые в 1942 году, также имеют большое значение для оборонной промышленности нашей страны. Положительный опыт комплексной работы Комиссии был использован и в других учреждениях Академии наук.

Комиссией по мобилизации ресурсов Урала, Западной Сибири и Казахстана совместно с Институтом металлургии разработаны предложения об использовании в чёрной металлургии Урала и Западной Сибири марганца восточных месторождений. Доказана возможность выплавки кондиционного ферромарганца из бедных марганцевых руд Урала и Казахстана. Это дало возможность смягчить остроту положения со снабжением металлургии марганцем. Предложенная технология плавки марганцевых руд освоена на Кушвинском и на Магнитогорском заводах.

В результате совместных работ Комиссии по мобилизации ресурсов Урала, Западной Сибири и Казахстана на нужды обороны, Института металлургии, Института горного дела и Уральского филиала Академии наук разработаны рекомендации по усилению рудной базы Орского никелевого комбината, в частности по форсированию подготовки и эксплуатации Батамшинского месторождения. Разработаны техноэкономические предложения по более полному использованию мощности горнорудного хозяйства металлургических цехов Уфалейского никелевого комбината.

***

В июне 1942 года приступила к работе организованная Академией наук СССР Комиссия по мобилизации ресурсов Среднего Поволжья и Прикамья на нужды обороны во главе с академиком Е. А. Чудаковым. В её состав вошли академики Г. М. Кржижановский, А. М. Терпигорев, И. А. Трахтенберг, В. Г. Хлопин и более 300 учёных и специалистов. Структурно комиссия подразделялась на восемь секций, в т.ч. минерально-сырьевую, нефтяную, энергетическую, химическую, водохозяйственную и др.

Тарадонов, С. В. Оборонные комиссии Академии наук СССР в период Великой Отечественнной войны / С. В. Тарадонов, Е. Г. Бакланова. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 9. – С. 12–19 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 19.