Время помнить

На северном направлении

Оборона Ленинграда, прорыв блокады и разгром немецко-фашистских захватчиков у стен города принадлежат к числу исключительных операций Великой Отечественной войны, служат свидетельством мастерства советских военачальников, которым Родина доверила судьбу Ленинграда. Плечом к плечу с воинами Ленинградского фронта сражались трудящиеся города. Рабочие ленинградских предприятий, несмотря на тяжелейшие условия, продолжали работу для фронта. Особенно трудно приходилось доблестным ленинградкам, заменившим мужчин у станков, отдававшим все силы для победы. Дело обороны города было долгом каждого. Чем могли, помогали защитникам города ленинградские дети, тушившие «зажигалки» на крышах домов, подносившие боеприпасы на передовой. Отдавали родному Ленинграду последние силы старики.

Репинецкий, А. И. К выходу третьего тома труда «Великая Отечественная война 1941–1945 годов» / А. И. Репинецкий, В. В. Рыбников. – Текст : непосредственный // Новая и новейшая история. – 2013. – № 6 (нояб.–дек.). – С. 128–133. – Библиогр. в сносках.

О положении Ленинграда в военном отношении. Я считаю, что пока Ленинград находится в блокаде, и притом в условиях непосредственного расположения противника в предместьях Ленинграда, немцы не ограничатся войной на коммуникации, а попытаются также штурмовать Л[енингра]д с фронта. Об этом говорит и поездка Гитлера в Финляндию, и сосредоточение войск пр[отивни]ка в районе Мга – Саблино, Тосно, и подтягивание танков, минирование Финского залива под Кронштадтом и т.д. Как развернутся события – сказать, конечно, трудно. При всех условиях пр[отивни]к будет всеми силами нарушать нашу коммуникацию через Ладожское озеро авиационными налётами, минированием, возможными действиями своего флота с северного берега Ладоги для того, чтобы предварительно ослабить нашу обороноспособность, с тем чтобы выбрать удобный момент для наступления. Возможно, что пр[отивни]к попытается сначала провести частичную операцию против Приморской группы и Кронштадта для того, чтобы сковать наш флот.

Возможно и общее наступление пр[отивни]ка на широком фронте с севера и с юга. Во всяком случае, чем больше у пр[отивни]ка будут иссякать возможности организовать на всём нашем фронте общее наступление по типу прошлогоднего, тем больше он будет прибегать к решению отдельных задач с расчётом на эффект и на подогрев падающего настроения в стране, в войсках, среди союзников. С этой точки зрения Л[енингра]д является лакомым куском, и я думаю, что мы здесь стоим перед горячими днями, которые должны встретить стойко и во всеоружии.

Как выглядит наша оборона?

Конечно, мы выглядим много прочнее, чем осенью прошлого года.

Беззащитного народу (женщины, дети) стало меньше. Дух защитников Л[енингра]да стал крепче. Улучшилась артиллерийская и инженерная оборона и вооружение войск. Но у нас есть очень слабые места в обороне, которые внушают самые серьёзные опасения.

1) У нас мало войск. Зимой, когда подготовлялось и развёртывалось наступление 54 А, мы шли на крупный риск, перебросив с Ленинградского обвода в общей сложности 11 дивизий и 1 стрелковую бригаду, 115 танков, 2 бронебатальона, корпусной артполк и часть наших пополнений для 54 А. Мы считали, что этот риск в случае разгрома пр[отивни]ка и ликвидации блокады Л[енингра]да полностью окупится. Поскольку этого не произошло и армии Волховского фронта перешли к обороне, вопрос об усилении войск на Ленинградском обводе стал очень острым. Очень слабы стрелковые отделения. В условиях совершенно недостаточной оперативной глубины обороны мы должны иметь и очень сильный во всех отношениях передний край обороны, и мобильные фронтовые и армейские резервы в глубине для нанесения контрударов. Как мы ни кроили, больше одной дивизии во фронтовом резерве и 2–3 дивизий в армейском у нас не выкраивается. А керченские, да и наши ленинградские прошлогодние уроки у нас перед глазами. Поправить дело мы рассчитываем с помощью уровских батальонов (из 15 получили пока 5), но их мы получаем невооружёнными. Вооружаем мы их за счёт продукции нашей промышленности из дневной выработки. Это дело идёт медленно, но другого выхода нет.

С точки зрения наших войск, нас очень беспокоит правый фланг Карельского перешейка, где на широком фронте стоит одна дивизия, [а также] фронт Невской группы и Приморской группы. Нам нужно иметь в дивизиях минимум по 8000 человек + 10 новых артпульбатов. Тогда будем иметь резервы и более или менее глубокое эшелонирование. К 1/VII с помощью Ленинградской промышленности надеемся вооружить артпульбаты новые и довооружить старые. Пока этого нет.

Осенью многие работы остались незаконченными. Весной и старые сооружения нужно было чинить. Зимой работы велись только на переднем крае войсками, и то в ограниченных размерах. Сейчас работы развернулись в том числе и с помощью населения. Главные недостатки нашей инженерной обороны – малая надёжность укрытий, малая глубина окопов, неразвитость ходов сообщений, слабость заграждений в глубине, а основное — это недостаточность оборонительных рубежей в глубине – отсутствие должного количества промежуточных рубежей, а на некоторых направлениях (правый берег Невы, Токсово, на Карельском перешейке) необходимо построить тыловые рубежи заново. Над этим мы сейчас и работаем, но покуда считаем инженерную оборону ещё не обеспеченной. Рассчитываем до 25 июня закончить работы 1-й очереди.

3) В отношении артиллерийской обороны дела у нас выглядят неплохо. Есть из чего стрелять и чем стрелять.

4) Очень мало станковых и ручных пулемётов и нет ППД и ППШ в стрелковых отделениях.

Жданов, А. А. «При всех золотых качествах ленинградского народа приходится все время следить, чтобы никто не вешал нос на квинту...» : из личной переписки А. А. Жданова с И. В. Сталиным в 1941–1942 годах / А. А. Жданов ; вступ. ст. и примеч. Л. Л. Газиевой. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 3. – С. 31–35. – Библиогр. в примеч.: с. 34–35.

Каким выдался тот знаменательный день? (31 мая 1942 года, сост.) Вот, к примеру, фрагмент из сводки Совинформбюро, касающейся боев под Ленинградом: «Наши части... разрушили несколько вражеских дзотов и блиндажей, уничтожили 12 станковых пулеметов и два миномета. Противник потерял убитыми свыше 200 солдат и офицеров. Звено советских истребителей под командованием майора И. Гейба прикрывало боевые порядки наших войск. Неожиданно в воздухе появилась группа немецких самолетов. Наши летчики смело атаковали и рассеяли самолеты противника. Майор Гейба сбил немецкий истребитель «Мессершмитт-109» и бомбардировщик «Юнкерс-88». Наши летчики потерь не имели. Танковый экипаж тов. Абашкина на днях в бою с противником уничтожил четыре немецких танка».

Бурт, В. Но город наш спорил с нелегкой судьбою / Валерий Бурт. – Текст : непосредственный // Свой. – 2022. – № 4. – С. 34–37 : фот.

В связи с тем, что неоднократные попытки советских войск очистить плацдарм в 1942 году не дали результата, начальник отдела заграждений штаба инженерных войск Волховского фронта (ВФ) майор С. П. Назаров предложил подорвать один из опорных пунктов противника в районе Высокой рощи. Подземно-минные работы под руководством дивизионного инженера 44-й стрелковой дивизии (сд) майора В. С. Сорокина начались в ноябре. Они производились сапёрами 61-го батальона 4-й сд, которыми руководили командиры рот старшие лейтенанты Смирягин, Рогожин и лейтенант Груздев, а также начальник штаба батальона капитан Кудинов.

Сначала сапёры в ночное время соорудили просторный и глубокий блиндаж в зоне наибольшего сближения с Высокой рощей. Затем связали его ходом сообщения с первой траншеей и по азимуту определили общее направление подкопа. Далее две команды по 12 человек, меняясь каждые три дня, приступили к выемке грунта и сооружению галереи сечением 1,5Х2,0 м. Работы велись круглосуточно. В целях соблюдения секретности грунт выносили ночью в мешках вручную и рассыпали в ближайших воронках, маскировали снегом. Вскоре в подкопе появились грунтовые воды, стало не хватать кислорода. Однако, несмотря на все трудности, к февралю 1943 года удалось пройти 180 м. В конце галереи устроили взрывную камеру, в которую было заложено более 30 т взрывчатки.

***

Благодаря тщательной подготовке, чёткой организации подземноминные работы были выполнены в течение 7 суток и закончены в строго установленный срок. За это время на глубине 6–7 м была проложена подземно-минная галерея длиной 37 м и 3 уса (горна) длиной по 4 м: прямо, направо и налево. Кроме того, благодаря соблюдению маскировочной дисциплины процесс работ с начала до конца не был вскрыт противником.

В 6 ч 00 мин. 15 сентября 1943 года по приказу командира 58 осбр восточный скат высоты «Яйцо» был разрушен. <…> В результате взрыва были разрушены: 4 землянки, 2 миномётные позиции, 3 огневых пулемётных точки лёгкого типа, 1 железобетонный НП, склад боеприпасов. Кроме того, было нарушено до 180 м траншей как по фронту, так и в глубину, с невозможностью восстановления. Мощный взрыв явился для врага полной неожиданностью, что следовало из показаний пленных. Сразу же после взрыва наши 2-я и 3-я роты 2-го стрелкового батальона заняли высоту. При этом они встретились с упорным сопротивлением, поскольку к оборонявшимся подоспело на машинах подкрепление. Более того, немцы перешли при этом в контратаку. Два их первых броска в 7 ч и 7 ч 30 мин. были отбиты, но после артподготовки в 8 ч 30 мин. и получасовой схватки им к 9 ч удалось оттеснить наши роты с занятых позиций в исходное положение.

Согласно архивным данным за всю операцию были уничтожены около 150 солдат и офицеров противника, в плен взяты 6 человек; из них – 1 унтер-офицер, 1 ефрейтор и 4 солдата. Потери советских войск – 10 человек убитыми, 39 ранеными.

Новиченко, С. Л. Все приказания отдавались устно только исполнителям : применение подкопов и взрывов при обороне Ленинграда / С. Л. Новиченко. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 5. – С. 24–28 : ил. –Библиогр. в примеч.: с. 28.

Ещё один эпизод действий войсковой разведки. Это было на Ленфронте весной 1943 года. Командир 48-й стрелковой дивизии генерал А. И. Сафронов поставил командиру разведроты Д. М. Бабкину задачу: «Провести поиск и взять «языка» в районе Английского дворца у Нового Петергофа». Там ещё год тому назад били роскошные фонтаны, беспечно гуляли люди, веселилась молодёжь. А теперь это была передовая. Вот что рассказал Бабкин: «Мы создали две разведгруппы и начали готовить операцию. Одну группу возглавил лейтенант Коконцев, другую – лейтенант Грязнов, оба опытные разведчики, не раз ходившие в поиск. До выхода групп разведчики Бобров и Самонин вели наблюдение за обороной фашистов и собрали данные о режиме поведения противника. Ночью в канун праздника 1 мая группа Коконцева, преодолев заграждение и минное поле, прошла незаметно через передний край обороны и вышла к блиндажу противника. Тихо убрав часового, два наших разведчика ворвались в блиндаж. Один фашист дремал у телефона, другой – крепко спал. Дремавшего убрали, а сонного унтер офицера взяли в плен, прихватив пулемёт. Вторая разведгруппа лейтенанта Грязнова вышла на поиск в ту же ночь по мелководью Финского залива, прошла до Нижнего парка Нового Петергофа, вышла на берег в районе «Монплезира» – там был фашистский дот, удивились, что нет часового. Оказалось, что оба фашиста спали. Как только группа ворвалась в дот, один немец проснулся и схватился за автомат. Его уничтожили на месте. Другой унтер был взят в плен и с кляпом во рту доставлен в расположение части до рассвета вместе со всем арсеналом».

Пленные, захваченные обеими группами, стали источниками очень важных сведений о противнике. Замечу, что операция была хорошо продумана и тщательно подготовлена.

***

Что касается действий войсковой разведки методом наблюдения, то это эффективно в том случае, если наблюдательные пункты грамотно расположены, оборудованы хорошими оптическими приборами и средствами связи и наблюдение ведётся круглосуточно опытными разведчиками-наблюдателями. Результат может быть в таком случае очень действенный. Так, например, на 2-м Прибалтийском фронте в полосе обороны 3-й ударной армии генерала Н. Е. Чибисова 30 декабря 1943 года разведка, ведя наблюдение за противником, обнаружила, что немцы покидают переднюю траншею и группами отходят вместе с техникой. Командир разведгруппы срочно доложил о замеченных действиях противника по команде. Об уходе противника с Невельского выступа Чибисов доложил командующему фронтом генералу армии М. М. Попову и просил у него согласия на переход в наступление тремя дивизиями. Попов дал добро, и 31 декабря 3-я ударная армия удачно атаковала и перешла к преследованию противника. Таким образом, своевременно полученные данные о действиях противника обеспечили успешное наступление наших войск.

Лелехов, А. А. Серия красных ракет : из истории войсковой разведки в период Великой Отечественной войны / Аполлон Андреевич Лелехов. – Текст : непосредственный // Родина. – 2012. – № 2. – С. 111–114 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 114.

В июне 1942 года в командование Ленинградским фронтом вступил генерал-лейтенант Л. А. Говоров, который предпринял новые попытки прорыва блокады Ленинграда. Однако и немцы готовились к решительному штурму города. Летом 1942 года из Крыма под Ленинград были переброшены пять дивизий 11-й немецкой армии под командованием фельдмаршала Манштейна, а также испанская Голубая дивизия. Эта группировка была усилена частями тяжёлой осадной артиллерии калибра до 420 мм. Манштейн имел задачу штурмом овладеть Ленинградом. Следует учесть, что в это время на юге нашей страны немцы рвались к Волге, к Сталинграду. Если бы немецко-фашистские войска сумели ворваться в Ленинград и открыть себе путь в глубь России с северо-запада – неизвестно, как бы повернулся весь ход войны.

Начало немецкого наступления планировалось на 23 августа, а 19 августа, то есть на четыре дня раньше, советское командование начало операцию по прорыву блокады Ленинграда в районе Синявино. Наступление на этом направлении проводилось повторно. Зимой 1941 года оно было приостановлено из-за прорыва немцев к Тихвину. Летнее наступление 1942 года также не достигло намеченной цели, прорвать оборону немцев войсками Ленинградского и Волховского фронтов не удалось, хотя к исходу операции их разделяло всего 9 километров. Но и немцы вынуждены были бросать в бой одну за другой дивизии 11-й армии. К октябрю 1942 года Синявинская операция прекратилась. Блокада Ленинграда не была прорвана, но и у немцев уже не было сил штурмовать город. Прорвать блокаду Ленинграда удалось только через три месяца, в январе 1943 года.

Операция под кодовым названием «Искра» началась 12 января 1943 года в районе Шлиссельбурга. Со стороны Ленинграда наступали войска 67-й армии, со стороны Волховского фронта – войска 2-й ударной армии. Координировали действия двух фронтов представители Ставки Г. К. Жуков и К. Е. Ворошилов. Район торфоразработок, по которому наступали наши войска, был превращён немцами в крепость. И совершенно напрасно сейчас отдельные военные историки пытаются приуменьшить значение этой операции, мужество и героизм солдат, искусство командиров.

18 января войска Ленинградского и Волховского фронтов соединились. Был пробит коридор длиной 15 и шириной от 8 до 11 километров.

Мне пришлось в феврале 1943 года на автомашине проезжать по этому коридору, как тогда говорили, на Большую землю, и нам он казался безбрежно широким и удобным. За 17 дней была построена вдоль берега Ладожского озера железная дорога и сооружён свайно–ледовый переход через Неву. 6 февраля в Ленинград пришёл первый эшелон с продовольствием и другими грузами.

Положение Ленинграда – города и фронта – резко изменилось к лучшему, однако противник продолжал терроризировать население варварскими артиллерийскими обстрелами. В это время на домах появились надписи: «Граждане, при артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Одна такая надпись сохранена на здании в начале Невского проспекта.

Шмырёв, П. Записки Ленинградца / Пётр Шмырев. – Текст : непосредственный // Родина. – 2012. – № 10. – С. 48–52 : ил.

Теперь о нашей коммуникации через Ладожское озеро. За ней приходится ухаживать, как за родным и притом слабеньким детищем. Вы, конечно, знаете, что до западного берега Ладожского озера мы возим всё продовольствие и горючее в общий котёл Ленинградского фронта, и здесь делим все блага между городом, фронтом и флотом. Мало у нас муки и крупы. На полном исходе уголь, а угольная линия снабжения через озеро ещё не налажена. А каждый день возможны крупные налёты авиации пр[отивни]ка. Пока есть возможность, надо возить и возить, чтобы создавать запасы. Это дело требует постоянного маневрирования флотом, авиацией, грузами, рабочей силой, направлениями подвоза (их у нас 2: длинное плечо – Новая Ладога – Осиновец и короткое – Кобона – Осиновец). Все наши упования на короткое плечо. Но оно ещё не освоено (работаем только первые дни, портовые сооружения ещё не закончены).

Длинное плечо мы тоже не забрасываем, но вынуждены водить караваны на нём не каждый день, так как не обеспечены авиаприкрытием.

Во время блокады публично говорить о масштабах происходящей в городе катастрофы было запрещено: письма из города цензурировались, по радио передавались только героические новости, в выпущенном в 1942 году фильме «Ленинград в борьбе», подвергшемся жёсткой цензуре, остались в основном рассказы о народном ополчении и успехах ленинградских оборонных заводов. Официальное объяснение этого состояло в том, что немцы не должны знать, какие трудности переживает город. К тому же нужно было вселить уверенность в советских граждан, живущих за пределами Ленинграда.

***

С другой стороны, следствием заботы об «общем деле» был приоритет борьбы с антисанитарией: создавались комсомольские бытовые отряды, которые должны были обходить квартиры в поисках трупов, а заодно и помогать истощённым людям. Чтобы заставить людей избавляться от трупов умерших родственников, которые они прятали дома, власть через некоторое время официально разрешила пользоваться карточками умерших.

***

Блокадная повседневность не была совершенно неизвестной населению страны уже в 1941-1942 годах. Несмотря на отсутствие в СМИ реальных сведений о жизни в Ленинграде, начало эвакуации зимой 1942 года показало истинное положение дел жителям тех регионов, куда прибывали эвакуированные. Когда первый эшелон с эвакуированными пришёл в Вологду (январь 1942 года), очевидцы рассказывали: «С поезда снимали не только больных, но и десятки трупов… Не доходило до сознания, что в Ленинграде так плохо». О нравственном надломе людей многократно говорили сотрудники эвакогоспиталей. Так, М. А. Прокушева, главный врач Вологодского эвакогоспиталя № 1 вспоминала: «Больные поступали в очень тяжёлом состоянии. Психика у многих была изменённая. Даёшь тарелку супа, кладёт на кровать и закрывает одеялом, тянется за другой.»

«Блокадная этика. Представления о морали в Ленинграде в 1941–1942 гг.» Сергея Ярова / материал подгот. И. А. Христофоровым. – Текст : непосредственный // Российская история. – 2014. – № 3 (май–июнь). – С. 3–43. – Библиогр. в подстроч. примеч.

Как бы там ни было, проходивший 31 мая матч имел отнюдь не меньшее значение для жителей и защитников города на Неве.

***

На стадионе «Динамо» тем временем шли соревнования легкоатлетов, гимнастов и велосипедистов. В Таврическом парке проходил фронтовой кросс, а в Н-ской части – спартакиада.

Венцом спортивного праздника стал футбольный матч (судья – Павел Павлов), состоявшийся вечером. Единственный запечатлевший игру снимок был сделан фотокорреспондентом ЛенТАСС Борисом Васютинским. Всю пленку, кроме одного кадра, он израсходовал, снимая утренние и дневные спортивные состязания.

«Известно, что заводская команда появилась на стадионе не в полном составе, – писал Дунаевский. – Динамовцам пришлось отдать сопернику своего игрока Ивана Смирнова. О чем это говорит? На мой взгляд, о том, что заводчанам пришлось очень долго добираться до стадиона. Судите сами: где расположен стадион «Динамо» и где – ЛМЗ имени И. В. Сталина? Трудно поверить, что такой футболист, как зенитовец А. И. Зябликов, формировавший команду, не смог найти на огромном заводе 11 человек. Стало быть, кто-то просто обессилел по дороге и вообще не смог добрести до «Динамо»...».

Участник матча Аркадий Алов много позже вспоминал о том, как искал по всему городу мяч: «Спортивные организации на замке – все на фронте. Магазины – так те заколоченные еще крепче. В Инфизкульте у лестгафтовцев – тишина. Сторож говорит: «Вчера последний отряд студентов направлен за линию фронта». Пойдем, говорю, в кладовую. Он поглядел на мою милицейскую форму и... выдал из кладовой два мяча. Новых, от мирной жизни еще».

В составе «Динамо» выступили отозванные на время с передовой вратарь Виктор Набутов с Ораниенбаумского плацдарма, Дмитрий Федоров с Карельского перешейка, Георгий Московцев и Анатолий Викторов из-под Красного Села. Борис Орешкин являлся командиром сторожевого катера, Евгений Архангельский ходил в разведку под Лиговом. Также вышли на поле оперуполномоченные ленинградской милиции Валентин Федоров, Константин Сазонов, Аркадий Алов, Александр Федоров, Михаил Атюшин и еще несколько футболистов-блокадников.

Впоследствии ставший известным комментатором Виктор Набутов рассказывал: «Я посмотрел на своих товарищей. Бледные, осунувшиеся, взволнованные лица. Все тщательно выбриты и подстрижены. Это было законом – на матч выходить, как на праздник. И сейчас тоже был праздник. Только не знал я, хватит ли у товарищей сил доиграть матч до конца. Нам предложили сыграть два тайма по 30 минут. Перед началом собрались в кружок и сказали друг другу: «Давайте сыграем в настоящий футбол, так, чтобы было что вспомнить».

«Привычное поле казалось странно большим, а ноги – чужими. Помню, у Орешкина срезался мяч и покатился к лицевой. Я рванулся на перехват, всего пять шагов надо сделать. Сколько раз догонял такие мячи, но тогда...», – это фрагмент воспоминаний Валентина Федорова. Динамовцу Николаю Светлову повезло чуть меньше, его память сохранила иные (но тоже по большому счету радостные) впечатления: «Никогда не забуду день, когда в траншеях на Синявинских болотах в 500 метрах от немцев услышал репортаж со стадиона «Динамо». Я сначала не поверил, побежал в землянку к радистам, и они подтвердили: верно, передают футбол. Что делалось с бойцами! Это был такой боевой подъем, что если бы в тот момент был дан сигнал вышибить немцев с их траншей, плохо бы им пришлось!».

***

Дмитрий Шостакович (премьера его Седьмой симфонии в Ленинграде состоялась 9 августа 1942-го) писал об этом так: «Футбол в полумертвом городе... Он воспринимался как вызов судьбе, брошенный легендарными героями. Он рождал радость, ощущение силы и прочности. Он давал нам всем самое нужное, самое необходимое в те минуты – новую порцию веры».

Подвоз продовольствия по Дороге жизни дал возможность создать к весне 1942 года для войск и населения города неприкосновенные двухмесячные запасы продуктов питания и переходящие запасы в пределах 6–8 суток. <…> С 8 февраля 1942 года горячую пищу в войсках стали готовить регулярно три раза в сутки. Со снятием блокады продовольственный паёк был доведён до общих норм, принятых в Вооружённых силах.

***

Меню столовой одного из цехов Кировского завода, датированное весной 1942 года, красноречиво свидетельствует, что в пищу шёл весь подножный корм: щи из подорожника, пюре из крапивы и щавеля, котлеты из свекольной ботвы, биточки из лебеды, шницели из капустного листа, печень из жмыха, торты из дуранды, соус из рыбокостной муки, оладьи из казеина, суп из дрожжей, соевое молоко (по талонам).

***

По воспоминаниям очевидцев, в первую весну блокады 1942 года, как только взошла трава, население воспользовалось и этой растительной добавкой для приготовления пищи. За короткий срок в городе не осталось ни одной травинки.

Позднее все окрестности Ленинграда, городские сады, скверы и пустыри были распаханы ленинградцами под огороды. На Марсовом поле, Исакиевской площади, в Летнем саду выращивались капуста, лук, морковь, картофель и другие овощи. Некоторое увеличение продовольственных запасов было достигнуто и за счёт заготовки дикорастущих съедобных растений. В Ленинградской области их имелось более 100 видов (крапива, лебеда, щавель, одуванчик, хмель, шиповник и другие). Такие растительные добавки использовались для приготовления супов, вторых блюд и напитков.

***

Скудная и неполноценная пища помимо алиментарной дистрофии вызывала у ленинградцев–блокадников болезни витаминной недостаточности (цинга, пеллагра и др.). Из авитаминозных недугов наибольшее распространение получила цинга, особенно весной 1942 года.

***

В условиях практически полного отсутствия в блокадном городе семенного материала ленинградские селекционеры проявили особую изобретательность в поисках различных способов ускоренного размножения картофеля. Сотрудники Института растениеводства О. А. Воскресенская, В. С. Лехнович и Н. Р. Иванов разработали метод выращивания корнеплодов отводками (черенками), который, давая большую экономию семенного фонда, одновременно позволял значительно увеличить посадочную площадь. С использованием предложенной учёными методики было выращено свыше 11 млн шт. рассады. Это позволило в 1943 году обеспечить население Ленинграда дополнительными 3000 т картофеля.

Медведев, А. А. Продовольственное снабжение блокадного Ленинграда / А. А. Медведев, В. В. Шишков. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 11. – С. 33–36 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 36.

Летом 1942 года по дну Ладожского озера был проложен трубопровод для подачи горючего, а осенью – высоковольтный кабель, по которому в Ленинград пошла электроэнергия от частично восстановленной Волховской ГЭС. Когда озеро замерзло, на льду построили воздушную ЛЭП.

Радиоразведка постоянно следила за действиями немцев против Дороги жизни. Более двух тысяч раз выдавала она предупреждения о готовящихся вылетах вражеской авиации.

С лета 1942 года в городе пустили трамвай, стали открываться кинотеатры. На Невском, в кинотеатре «Аврора», началась демонстрация английского цветного фильма «Багдадский вор», который не сходил с экрана до конца войны. Заработал Театр оперетты – единственный из театров, оставшийся в Ленинграде. Он занял лучшее помещение – Театр драмы им. Пушкина, где играл длительное время одну оперетту – «Раскинулось море широко...» – о Ленинграде, блокаде, разведке. Зимой в театре было холодно, зрители сидели в шинелях и полушубках, а актёры стойко исполняли свои роли в летних одеждах, поскольку действие спектакля происходило летом.

Усилилась борьба с вражеской разведкой. В городе появились многочисленные КПП, проверяющие автомобильный транспорт и пассажиров. КПП часто меняли свои места, так что их трудно было объехать. Пешие патрули проверяли документы и командировочные предписания, на которых кроме обычных записей полагалось ставить особую отметку. Эта особая отметка представляла собой две буквы, которые писал начальник, подписывающий командировку, в одном из углов командировочного предписания. Буквы часто менялись, как и место, где их следовало написать.

Шмырёв, П. Записки Ленинградца / Пётр Шмырев. – Текст : непосредственный // Родина. – 2012. – № 10. – С. 48–52 : ил.

Как боец истребительного батальона, а затем отдельной стрелковой бригады морской пехоты, я прошел через все 900 блокадных дней. Моя первая блокадная зима – в Ораниенбауме, где наш батальон несет охранную службу в прифронтовой полосе. Мы занимаем холодную, с разбитыми стеклами школу, обживаем ее, готовясь к предстоящей зиме. Настроение немного поднимается, когда выдают теплое белье, ватные фуфайки и ватные брюки, шинели, валенки. Но с желудком просто беда, потому что нормы хлеба снизились до минимума.

300 граммов хлеба – зеленоватой сырой массы, пахнущей жеваной травой, да котелок воды, в котором плавают одна–две кожурки от гороха, составляют наше меню. А для гражданского населения нормы еще ниже. Рабочим – 250 граммов, иждивенцам и детям – 125. Чтобы притупить мучительный голод, люди едят все, что имеет хоть какую-нибудь питательную ценность. Город стоит тихий, заваленный сугробами снега, как бы прислушиваясь к звукам переднего края, где то и дело возникает пулеметная перестрелка, сериями рвутся снаряды и мины. Немцы бьют по улицам, по гавани, по отдельным наиболее крупным зданиям. Но убегающих в укрытия не увидишь – люди не могут бегать. От истощения движения их стали медленными, а чувство опасности притупилось.

Больше хочется лежать, потому что даже сидеть – больно. А желудок словно напрямую соединен с мозгом и шлет туда лишь одно требование: «Хлеба!»

***

После всеобщих субботников город преобразился. В нем даже начала работать баня. И вот мы строем отправляемся смывать накопленную за зиму грязь. В бане холодина, промерзлый цементный пол согреется, наверно, только летом, но горячая вода есть. А это совершенно небывалое чудо! Кости блаженно ломит, когда окатываешь себя из тазика. Но что за вид у всех моющихся?! Настоящие дистрофики со старческой кожей, тонкими ногами и руками и словно разбухшими суставами. Я гляжу на свое невесомое тело и не могу сдержать вздоха: «Разве это я? Да, я! Только совсем другой. Мои мускулы сожрал голод, натравленный на нас Гитлером».

Соболев, О. Д. 96-летний фронтовик Олег Соболев: первая баня в Ораниенбауме : герой «Родины», о котором мы рассказали в прошлом году, прислал письмо в редакцию / Олег Дмитриевич Соболев. – Текст : непосредственный // Родина. – 2021. – № 2. – С. 59–60 : ил.

В страшные блокадные зимы печки-буржуйки были и спасением, и гибелью для ленинградцев. В домах не было ни электричества, ни газа, ни отопления. Металлические печки становились единственным источником тепла.

К 1 февраля 1942 года в Ленинграде насчитывалось 135 тысяч буржуек. В городе было налажено производство оконных печей-времянок, однако преобладали самодельные печи, которые часто становились причиной пожаров. Сохранились уникальные блокадные буржуйки – из разрезанных жестяных банок из-под американской тушенки, из корпуса торпеды. Как и в первые годы советской власти, на растопку шло все, что могло гореть, что удавалось найти и донести до дома.

Ленинград тогда казался черно-белым: белый снег, «доходивший едва ли не до третьих этажей», и черные «стены ленинградских домов, исчерканные полосами дыма, тянувшимися из окон, где почти повсюду торчали выведенные через форточки трубы печей-времянок».

Буржуйка была местом притяжения изможденных холодом и голодом людей. У нее собирались вечерами все домашние, на ней варили похлебку, топили снег, жарили лепешки, сушили хлеб на сухари. Медики призывали ленинградцев обжаривать хлеб на буржуйке – «это убивало микробы, попадавшие с грязных рук, делало полужидкую хлебную массу более приятной на вкус, помогало, как можно дольше растянуть удовольствие». Приготовление пищи на такой печке было само по себе проблемой: «поднявшийся ветер гнал дым обратно в комнату, вызывая у людей удушливый кашель и слезы». От этого лица ленинградцев становились почерневшие, «закопченные». С отоплением буржуйка тоже справлялась плохо – во время топки едва удавалось добиться плюсовой температуры в помещении, люди месяцами спали не раздеваясь.

И все же огонь в буржуйке означал жизнь.

Чагадаева, О. Печка–буржуйка : она согревала, кормила и спасала нашу страну / Ольга Чагадаева. – Текст : непосредственный // Родина. – 2019. – № 3. – С. 83–85 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 85.

75 лет назад была прорвана блокада Ленинграда. Но почти за год до этого линию фронта пересекли и прорвались в голодный город 223 подводы с продуктами, собранными колхозниками на оккупированных немцами территориях. 17 тонн мяса, 28 тонн круп, 14 тонн меда, масла, грибов...

Как смогли пробиться к своим? Как удалось в глубоком тылу у немцев собрать такое количество драгоценной еды?

***

Тем не менее партизанам с помощью колхозников удалось собрать огромное количество продовольствия – свыше 3500 пудов. В разных точках партизанского края были подготовлены 223 подводы для продуктов и 30 – для фуража лошадям. Часть подвод была укрыта в лесу, другая спрятана в сараях, на хуторах и заимках.

Вечером 5 марта 1942 года Обоз из села Нивки начал путь на Мухарево и Татинец, собирая по пути подводы из других деревень.

– В Железницах была какая-то суета в этот день, – вспоминает Петр Тимофеевич. – Кажется, не пришли на сборный пункт четыре возчика, их срочно надо было кем-то заменять. Естественно, заменили пацанами.

Вес подводы не должен был превышать 300 килограммов, поэтому возницами чаще всего записывали подростков 14–16 лет. Ну и женщин, конечно.

***

В сутки Обоз преодолевал по 15–20 километров.

***

У линии фронта коридор для прохода обеспечили две группы партизан под руководством Михаила Харченко и Ивана Павлова. У Харченко – особая роль в беспрецедентной операции. Это он сумел так обеспечить охрану Обоза, что провел его словно в надежном коконе, обороняя сотни подвод с севера и востока. Харченко со своим вооруженным отрядом шел на расстоянии нескольких километров впереди. Где надо – отвлекал на себя противника, где надо – уводил немцев в сторону. Именно Михаилу Харченко пришла мысль увести Обоз в Рдейские болота.

А на финише рейда группа его бойцов – бывших студентов-лыжников института физической культуры имени Лесгафта – помогла «оседлать» шоссе, которое контролировали немцы.

И за которым Обоз ждали наши.

– Дожидались, когда будет потише. И в паузах протаскивали подводы, – вспоминает Кириллов. – Страшно было? Вроде и нет, все торопились очень. И все уцелели. Только в некоторых повозках лошадей ранило.

Воссоединение с советскими войсками состоялось 21 марта 1942 года. Обоз попал в расположение 8-й гвардейской дивизии.

***

Вот как об этом вспоминает боец Алексей Жердев:

– В ту ночь нас подняла стрельба за вражеской линией фронта. Не сразу мы поняли, что происходит. Вскоре на нейтралку пришла полковая разведка, а за ней двинулись минеры и стали вехами обозначать проходы в минных полях. И вдруг на «ничейной» земле показались крестьянские сани, запряженные лошадьми. Во весь опор они мчались к нашим окопам. Мы не верили своим глазам: ведь не танки – Обоз прорвал фронт!..»

***

Обоз был направлен на железнодорожную станцию Черный Бор, здесь подводы разгрузили, продукты сложили в вагоны и доставили к берегу Ладожского озера. По Дороге жизни они были переправлены в Ленинград. 29 марта 1942 года там состоялась торжественная встреча делегации партизан с руководством города. Михаил Харченко в числе трех партизан был удостоен звания Герой Советского Союза.

Штраус, О. Обоз : почти за год до прорыва блокады подростки–возницы на 223 подводах доставили в Ленинград продукты / Ольга Штраус. – Текст : непосредственный // Родина. – 2018. – № 1. – С. 42–47 : ил.

В жесточайших условиях начавшейся Ленинградской блокады Николаю Яковлевичу (Сиротенко – начальник военной библиотеки штаба Лен ВО, сост.) удавалось в одиночку сохранять более чем 200 тыс. экземпляров библиотечных книг, обслуживая при этом читательские потребности военнослужащих действующей армии и работников тыла. Только весной 1942 года у него появился первый помощник. Им стал молодой киномеханик Валерий Мелюхов. Вдвоём они привели в порядок большую часть хранившихся фондов, переведя их в относительно безопасный танцевальный зал из круглого зала-ротонды, стеклянный купол которого в результате обстрелов уже не выдерживал ни дождя, ни снега.

***

В период блокады военная библиотека продолжала работать в непрерывном режиме. В её читальный зал постоянно приходили офицеры, гражданские служащие оборонных ведомств, чтобы из уникальных книг почерпнуть дополнительные сведения о боевой технике, способах лечения цинги, методах строительства ледовых дорог, гидрологии и картографии и т.д. Всё это время бойцы зенитных расчётов самоотверженно защищали здание на Дворцовой площади от прямых попаданий; женщины и подростки ликвидировали последствия падения на крышу дома зажигательных снарядов. Так общими усилиями сотен ленинградцев-блокадников удалось сохранить бесценные историко-культурные раритеты.

***

Поступали в библиотеку воинские уставы, пособия и памятки по борьбе с танками противника, снайперскому делу, боевым действиям зимой, переправам с помощью подручных средств, действиям штурмовых групп в населённых пунктах и др. Большим спросом у читателей пользовались очерки и рассказы известных писателей, публиковавшихся в «Библиотеке красноармейца» и газетах «Правда», «Красная звезда», «На страже Родины».

Помимо армейских и флотских боевых офицеров, штабных работников и военно-технических специалистов частыми гостями библиотеки были журналисты и военкоры фронтовой газеты «На страже Родины», известные литераторы Николай Тихонов, Виссарион Саянов, Александр Прокофьев, Всеволод Рождественский.

***

По инициативе Н. Я. Сиротенко силами более чем скудного персонала не только велось обслуживание читательской аудитории, но и организовывались специализированные выставки. Одна из них была посвящена творчеству Всеволода Вишневского. Основным лейтмотивом мероприятия стал фрагмент статьи известного писателя «Сражаться за троих». В своём эмоциональном памфлете автор писал: «…немецкое кольцо у Ленинграда не стальное, его можно согнуть, сломать. Надо быть всё настойчивее».

«Это время нам не забыть никогда», – говорил Валерий Николаевич. Он, как и майор Сиротенко, был удостоен медали «За оборону Ленинграда». Это была единственная и самая дорогая для них награда за всю войну.

***

Положение блокадного Ленинграда было критическим. Ладожская Дорога жизни работала далеко не в полную силу. В городе ощущалась острая нехватка продовольствия и предметов первой необходимости. Смерть буквально косила людей. «В январе и феврале смертность достигла своего апогея: за эти 60 дней умерло 199187 человек», – писал в своей книге уполномоченный ГКО по продовольственному снабжению войск Ленфронта и населения Ленинграда Д. В. Павлов.

В конце января 1942 года иждивенцы стали получать по двести пятьдесят граммов хлеба в день, а рабочие – по четыреста.

Кузнецова, И. В. «Мы боролись за книги, а значит, за жизнь...» : военная библиотека штаба ЛенВО в период Ленинградской блокады / Ирина Викторовна Кузнецова, Петр Петрович Лаврук. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2017. – № 4. – С. 44–49 : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 49.

Разрабатывая вопросы обеспечения бойцов Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) и населения города индивидуальными средствами защиты от отравляющих веществ, ленинградские учёные нередко предлагали весьма оригинальные решения. Так, в январе 1942 года медик П. Г. Бакалейников в пространной записке «Новоизобретённый способ защиты от химической войны раненых и больных бойцов и граждан» рекомендовал размещать в госпиталях и квартирах деревянные герметически закрытые ящики, снабжённые фильтрами (несколько слоёв ваты, порошок активированного угля) и врезанными в них трубками для дыхания. Такие ящики, по мнению изобретателя, можно было встраивать в мебель: прикроватные тумбочки, столики, лежаки-оттоманки. В качестве главного их достоинства называлась простота использования, доступность для всех категорий раненых (с ограниченной подвижностью, не способных воспользоваться противогазом из-за повязки на голове и др.). Кстати, опыты по проверке эффективности изобретения Бакалейников ставил на себе самом, подвергаясь атаке хлором и сернистым газом.

Изобретение П. Г. Бакалейникова получило положительную оценку специалистов. Так, инспектор по изобретательству штаба ЛФ Н. М. Рейнов препроводил одобрительным отзывом материалы по проекту начальнику отдела химической защиты (ОХЗ) полковнику А. Г. Власову «ввиду его [предложения медика] очевидной полезности».

***

Проблеме дегазации было посвящено 12 из 22 рационализаторских предложений, подготовленных в воинских частях фронта в течение трудного и напряжённого 1942-го. Среди них имелись как довольно простые, так и сложные, требовавшие хорошего знания химической науки. Например, лейтенант А. Г. Фаткулин из роты химической защиты 10-й стрелковой дивизии предложил способ дегазации обмундирования с помощью паров хлора и аммиака, а также «упрощённый генератор аммиака». Эта разработка энергичного воина-химика была, впрочем, не единственной: в октябре 1943-го он спроектировал разборную подвижную дегазационную камеру.

***

Летом 1943 года начальник химотдела 55-й армии подполковник А. А. Сумиков предложил использовать против врага «фосфорный фугас» – по сути дела бочки с гранулированным фосфором, которые подрывались с помощью тротила. Проведённые испытания, однако, разочаровали командование: большая часть фосфора сгорала в воздухе, так что его «поражающее действие» признали незначительным. Впрочем, Сумиков не прекратил изобретательской деятельности. Он спроектировал «камнеогнемёт» с использованием того же фосфора и предложил использовать фосфор для постановки дымовых завес, разработка средств для которых также являлась одним из приоритетных направлений поиска учёных-химиков. И здесь принимались весьма смелые и оригинальные решения, например целая система для маскировочного «дымопуска» из бочек и баллона со сжатым воздухом, подготовленная летом 1943 года.

Коршунов, Э. Л. Предотвращенная угроза : реализация конструкторских идей ученых-химиков в дни блокады Ленинграда / Э. Л. Коршунов, А. А. Михайлов. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 2. – С. 27–31 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 31.

В годы блокады из Ленинграда удалось эвакуировать 92 крупных предприятия. Многие из оставшихся превратились в руины. Полсотни заводов и фабрик производили вооружение и боеприпасы, танки и артиллерийские орудия, минометы, пулеметы, автоматы – около 100 видов оборонной продукции.

На территорию Кировского завода упало 4700 снарядов и 770 бомб. Две с половиной тысячи рабочих и инженеров умерли от голода, погибли в ополчении и во время бомбежек. Женщины и дети заменяли мужчин у станков. Выпуск продукции не прерывался ни на один день – даже тогда, когда до линии фронта было рукой подать.

Адмиралтейские верфи сдали флоту семь подлодок, десятки катеров. Свой знаменитый пистолет–пулемет в блокадном городе дорабатывал Алексей Судаев: произвели малой партией, а испытывали в боях за Карельский перешеек, на Ораниенбаумском плацдарме. Конструктор приезжал в действующую армию, чтобы посмотреть оружие в деле, общался с бойцами, выслушивал их замечания. Всего до прорыва блокады на Сестрорецком заводе было выпущено 46572 единицы ППС-43. Его по праву считают лучшим автоматическим оружием Второй мировой.

Александров, Е. Град непокоренный / Евгений Александров. – Текст : непосредственный // Свой. – 2019. – № 1. – С. 3–7 : ил.

Ширина спасительного коридора достигла 8-11 км. По блокадным меркам – немало. За полмесяца построили 33-километровый участок железнодорожного пути Шлиссельбург – Поляны. Эту магистраль уже тогда называли Дорогой Победы. Ее усиленно обстреливала вражеская артиллерия, однако 7 февраля 1943-го на Финляндский вокзал прибыл первый поезд с Большой земли.

***

Драматург – а в годы войны бригадный комиссар – Всеволод Вишневский в дни прорыва блокады, в начале 1943 года, оставил запись: «Январь... Снега... Город Ленина улыбается и утирает слезы счастья. Пришел час наших контрударов! Фронты перекликаются с фронтами – и под ударами России – дробятся и гибнут полчища Гитлера».

***

В годы Второй мировой это был единственный город, выдержавший длительную осаду и не сдавшийся. Более того, даже в самые голодные дни предприятия делали «все для фронта, все для Победы».

Летопись блокадного Ленинграда состоит из подвигов, которым нет аналогов в истории. Многие из них связаны с Дорогой жизни, спасавшей в первые, самые страшные зимы. В кольце оставался узкий просвет, позволявший наладить сообщение с Большой землей по Ладожскому озеру: во время навигации – водный путь, по зиме – ледовая магистраль, военно-автомобильная дорога № 101. Больше миллиона человек удалось эвакуировать.

Гитлеровцы бомбили постоянно, но остановить движение не удалось. Водители полуторок не закрывали двери, чтобы успеть выпрыгнуть, если машина начнет тонуть.

В наиболее тяжелый период за Дорогу отвечал бывший метростроевец Иван Зубков. Под его руководством возводили оборонительные укрепления на Карельском перешейке и Лужском рубеже, тянули по дну Ладожского озера телефонный кабель, трубопровод, линии электропередач. Подобных проектов, реализованных в немыслимых условиях, прежде мир не видел.

***

Телефонную связь, нарушенную в первые блокадные дни, можно было восстановить только под водой. Специалисты завода «Севкабель» спаяли и смонтировали изолированный кабель. Его доставили к берегу озера и погрузили на баржу. Дальше действовать предстояло водолазам. Несмотря на шторм, они проложили линию за восемь часов. Ленинград получил тридцать каналов связи, и эта магистраль безупречно действовала всю войну.

Посреди первой блокадной зимы Ленинград погрузился во тьму: не действовали почти все электростанции. Только ТЭЦ № 5 «Красный Октябрь», работавшая на торфе, и частично ГЭС № 1 продолжали давать ток в особо важные кабинеты и госпитали. Ни в жилых домах, ни на предприятиях света не было. Требовалось протащить высоковольтную линию от Волховской станции. 125 километров кабеля укладывали на ладожском дне под бомбами, и 23 сентября 1942 года в непокоренный город начало поступать электричество. Накануне 25-летия Октября в сотнях ленинградских домов впервые с начала блокады засияли лампочки, ставшие для многих символами-предвестницами грядущих побед.

Еще труднее оказалось преодолеть топливный голод. В горючем нуждались и вооруженные защитники города, и безоружные блокадники. Трубы для первого в мире подводного бензопровода подвозили тайно, ночами. Из сваренных отрезков получали 200-метровые соединения, которые испытывали водой и керосином, а затем покрывали антикоррозийной изоляцией. Работать приходилось в лесу, в укрытии, неподалеку от железнодорожной станции Борисова Грива.

Почти каждый день туда приезжал уполномоченный Госкомитета обороны Алексей Косыгин, старавшийся снабдить экстренную стройку всем необходимым. В годы войны он, сын петроградского рабочего, показал себя как управленец высочайшего уровня. Будущий председатель Совета министров СССР дневал и ночевал на порученных ему участках.

Ладожский трубопровод называли «артерией жизни» – десятки тысяч тонн нефтепродуктов получил город. И разведка сработала безукоризненно: до конца войны немцы так и не узнали об этом секретном объекте.

Операция по разгрому демянской группировки противника, включавшей соединения 16-й немецкой армии, началась в рамках общего зимнего наступления советских войск 1941–1942 гг. Главная роль первоначально отводилась 34-й армии генерал-майора Н. Э. Берзарина, входившей в состав Северо-Западного фронта (командующий – генерал-лейтенант П. А. Курочкин). Взаимодействуя с частями 3-й ударной армии на левом фланге и 11-й армией на правом, она должна была окружить несколько немецких дивизий в районе г. Демянска и уничтожить их. Выполнение этой задачи поставило бы немецкую группу армий «Север» в тяжелейшее положение.

В начале января советские войска достигли Старой Руссы, но бои с окопавшимся противником приняли затяжной характер. Опираясь на свои опорные пункты, немцы оказывали ожесточенное сопротивление. Желая переломить ситуацию, 22 января Ставка передала Северо-Западному фронту 1-ю ударную армию, 1-й и 2-й гвардейские стрелковые корпуса и другие резервы. Демянск предстояло окружить встречными ударами. Почти месяц понадобился советским войскам, чтобы взломать немецкую оборону, но 20 февраля части 34-й армии и 1-го гвардейского стрелкового корпуса соединились в 40 км западнее Демянска, а к концу месяца 11-я, 1-я ударная армии и 2-й гвардейский стрелковый корпус образовали внешнее кольцо окружения. В общей сложности в «котле» оказалось шесть фашистских дивизий численностью до 96 тыс. чел. Однако для ликвидации окруженных войск сил уже не хватило, резервы Ставки были обескровлены в предыдущих боях.

Немецкому командованию достаточно быстро удалось организовать снабжение окруженных соединений по воздуху. Только за март в «котел» было доставлено 24 тыс. т грузов и более 15 тыс. чел. Из окружения вывезли 22 тыс. раненых. К концу марта противник сам перешел к активным действиям. 20 марта усиленная немецкая группировка в составе пяти дивизий (группа «Зейдлиц») начала операцию по деблокированию демянской группировки, нанеся удар из района Старой Руссы. Части 1-й ударной и 11-й советских армий стойко оборонялись, но враг постоянно наращивал давление, используя свое преимущество в огневых средствах. Встречный удар наносился из самого кольца. 21 апреля коридор к окруженным войскам шириной 4-8 км был пробит в районе дер. Рамушево. Все попытки советских войск вновь перерезать рамушевский коридор остались без результата и привели лишь к новым большим потерям. В конце мая атаки на демянскую группировку прекратились. С 7 января по 20 мая 1942 г. Северо-Западный фронт потерял 245511 человек, в том числе 88908 безвозвратно. Бои по ликвидации демянского плацдарма возобновились зимой 1943 г.

Мягков, М. Ю. Противоборство стратегий: Красная Армия и вермахт в 1942 году / Михаил Юрьевич Мягков. – Текст : непосредственный // Новая и новейшая история. – 2013. – № 1 (янв.–февр.). – С. 125–156 ; № 2 (март–апр.). – С. 131–155. – Библиогр. в подстроч. примеч.

В течение всей войны Мурманск наряду с Архангельском был одним из главных портов, куда доставлялась помощь союзников по ленд-лизу. Именно этим объясняются попытки немецкого командования захватить город, прервать железнодорожное сообщение северных районов с центральными частями страны. Весной – летом 1942 г. на город обрушились жесточайшие бомбардировки – люфтваффе именно таким образом пытались парализовать возможность приема судов в мурманском порту. Город-порт в основном был деревянным, только в центре были каменные дома, большая часть города сгорела, но порт продолжал действовать.

***

Драма конвоя PQ-17 часто оставляет в тени не менее важные и драматические страницы истории других конвоев. Публикуемая докладная записка Н. Г. Кузнецова (док. 4) посвящена операции с предшествующим конвоем PQ-16, который вышел из Исландии 21 мая и пришел в Мурманск и Архангельск (в процессе конвой был разбит на две группы из-за бомбардировок мурманского порта) 30 мая и 1 июня соответственно. Одним из самых известных эпизодов стал подвиг экипажа парохода «Старый большевик». 27 мая 1942 г. «Старый большевик», крупнотоннажный лесовоз, перевозивший боеприпасы и следовавший в хвосте конвоя, подвергался особенно ожесточенным атакам немецких самолетов. После попадания одной из бомб в трюме начался пожар. По приказу помполита К. М. Петровского снаряды из горящего отсека были вручную перенесены в безопасное место. Команда отказалась от предложения с британского эсминца покинуть горящее судно, советские моряки продолжили борьбу за спасение корабля с помощью французского корвета «Розалис», а конвой ушел вперед. Пожар удалось потушить, и через 36 часов «Старый большевик» нагнал конвой. Капитан И. И. Афанасьев, Петровский и рулевой Б. И. Аказенок стали Героями Советского Союза, награжден был и остальной экипаж. Корабль продолжал службу до конца войны.

Немецкая авиация использовала тактику «клещей»: зависавшие над кораблями «Юнкерсы» вызывали на себя огонь артиллерии, а «Хейнкели» атаковали с помощью торпед. Однако с 28 мая 1942 г. интенсивность налетов резко снизилась: переброшенные на Север советские бомбардировщики Ил-4 из 36-й авиационной дивизии нанесли удары по немецким аэродромам в Северной Норвегии, а также для защиты конвоя из Ваенги вышли базировавшиеся там британские тральщики вместе с советскими эсминцами.

Операция с конвоем PQ-16 подтвердила мнение и советского, и британского командований – успех зависит не в последнюю очередь от состояния ПВО конвоя, нанесения ударов по немецким аэродромам на территории Норвегии, непосредственной защиты его с помощью истребителей. Выводы были сделаны, но трагедия PQ-17, вызванная, по словам Н. Г. Кузнецова, «скверной организацией этой операции Адмиралтейством», прервала работу конвоев – за оставшуюся часть года прошел только один – PQ-18, а новый конвой уже под новым обозначением и нумерацией (JW-51) вышел только 15 декабря 1942 г.

Сорокин, А. «Нелегкой походкой матросской иду я навстречу врагам...» : Петсамо–Киркенесская операция 1944 года вынудила фашистов ослабить атаки на арктические конвои / Андрей Сорокин. – Текст : непосредственный // Родина. – 2019. – № 11. – С. 122–129 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 129.

К весне 1942 года была преодолена так называемая радиобоязнь, и УС КП (узел связи командного пункта, сост.) обеспечивал устойчивую радиосвязь по радионаправлению с Генеральным штабом и работу во фронтовой радиосети. Кроме того, были организованы две армейские радиосети и сеть ВВС.

Радиосредства сыграли большую роль в поддержании бесперебойной связи с полуостровами Средний и Рыбачий. В течение первого года войны связь с гарнизонами Средний и Рыбачий поддерживалась исключительно по радио.

На вооружении армейского полка связи были радиостанции РАТ для связи с Генеральным штабом, РАФ для работы во фронтовой сети, 11АК и РСБ для работы с подчинёнными штабами.

Летом 1942 года возникли трудности в обеспечении проводной связи 14 А со штабом Карельского фронта (Беломорск). В то время авиация противника, особенно сильно воздействуя на Мурманскую железную дорогу, систематически разрушала единственную на этом направлении постоянную воздушную линию связи, построенную вдоль железнодорожной магистрали.

Попытка начальника связи Карельского фронта своими силами построить обходную линию связи через Кандалакшский залив и далее по Кольскому полуострову на Мурманск окончилась неудачей. Для прокладки линии связи был использован обыкновенный небронированный кабель, который не обеспечивал связь по аппарату Бодо.

Надёжная телеграфная связь штаба Карельского фронта со штабами 14-й и 19-й армий была установлена только после прокладки в декабре 1942 года через «горло» Белого моря специального морского бронированного телеграфного кабеля. Его прокладка, проводившаяся в условиях суровой полярной зимы, потребовала сложных организационно-технических мероприятий. Для этого из Москвы была направлена специальная команда. Общей организацией и руководством прокладки кабеля занималось управление связи Карельского фронта.

Морской кабель длиной 87 км доставили в Северодвинск и погрузили на специальное судно. Так как в то время Белое море было покрыто льдом, потребовалось привлечь ледокол «Литке», чтобы вывести судно с кабелем на чистую воду.

Трассу выбрали на участке Инцы – Пулонга. Направление прокладки кабеля корректировали представители Военно-морского флота. В ходе работ в 18 км от берега кабель соскочил с барабана, оборвался и упал в море. Потребовались значительное время, самоотверженная работа водолазов и других участников экспедиции, чтобы найти и поднять его. Только на сращивание оборвавшегося кабеля потребовалось более шести часов.

Успешная прокладка кабеля по дну Белого моря и оборудование трансляции в Онеге, Архангельске и Пулонге дали возможность установить надёжную прямую телеграфную связь штаба Карельского фронта с 14-й и 19-й армиями, а также обеспечили Генеральному штабу прямую телеграфную связь со штабом Северного флота и Мурманским портом, который играл в то время особенно важную роль.

Таким образом, в сложных условиях Крайнего Севера при значительной полосе обороны военным связистам пришлось решать такие задачи, которые перед войной не рассматривались даже в теоретическом плане, а именно: создание на базе ПВЛС (постоянные воздушные линии связи, сост.) широкоразветвлённой проводной опорной сети связи, доведённой до стрелкового полка включительно; прокладка тяжёлого кабеля по дну Белого моря.

Эти мероприятия, а также умелое использование на отдельных направлениях (в частности, для связи с полуостровами Средний и Рыбачий) радиосредств позволили обеспечить командованию 14 А в ходе оборонительных боёв на мурманском и кандалакшском направлениях устойчивое и непрерывное управление войсками.

Свердел, В. Ф. Особенности организации управления и связи в 14-й армии в ходе оборонительных боев на Мурманском и Кандалакшском направлениях в 1941–1942 гг. / В. Ф. Свердел, А. П. Жарский, В. Н. Шептура. – Текст : непосредственный // Военно-исторический журнал. – 2015. – № 8. – С. 11–14 : фот. – Библиогр. в примеч.: с. 14.