Шахова Елена Владимировна

     Директор Центральной городской библиотеки им. В. И. Ленина

    Елена Владимировна Шахова (1928-2009)

     

    Я родилась 3 июня 1928 года в Усть-Заостровке, в 30-ти километрах от Омска. Моя девичья фамилия Ткачева, и у этой фамилии есть своя история. В 1906-1917 годах после Столыпинской реформы на Сибирские земли потянулись переселенцы. Среди них был и мой дед. В 1912 году он с Ростова-на-Дону со всей семьей приехал в Омск на лошадях. И фамилия его была Ткаченко. Однако в Омске украинцев не прописывали. В Усть-Заостровке была подходящая для его семьи заимка, но туда тоже не брали украинцев. И тогда кто-то подсказал деду сменить фамилию. Он сменил фамилию с Ткаченко на Ткачев и стал русским. Дал писарю взятку – сбрую с этой самой лошади, чтобы поменять документы. Так мы стали Ткачевыми. Потом я была Шипуновой, затем стала Шаховой…

    В 1930 году мы переехали из Усть-Заостровки в Омск. Семья наша была простая: отец – рабочий, мама – домохозяйка. В семье было 10 детей, потом осталось 9, а во время войны – 8. Отца у нас в 37-м году расстреляли, и за папу в семье был старший брат. Он пока нас всех в люди не вывел, не женился, и обзавелся своей семьёй только в 35 лет.

    Довоенные годы тоже были трудные, голодные. Тряпки мы на свалке собирали и бумагу. Собранное сдавали. И патроны собирали до войны. Я помню эти патроны – картонная основа, а верхушка медная. И всё это принимали во вторсырье. В рощах росли цветы – незабудки, изумительные кукушкины слезки. Целые поля! Вот мы эти цветы собирали, мама вязала букетики и продавала. Огород она сажала и всё продавала – выживали, как могли. В многодетной семье мне мало приходилось читать, и трудно было учиться.

    Мне запомнилось начало войны, хотя всю трагедию случившегося я тогда ещё не понимала. Это был День железнодорожника. В роще Парка культуры проходили большие гуляния. Мы с мамой, со всеми ребятишками сидели и ели мороженое. Вдруг мама говорит: «Военные все куда-то бегут. Им и здесь некогда. Спешат все, торопятся!». Мама неграмотная была, не сразу поняла, что по радио объявили о войне. Там, в парке, мы и узнали о нападении фашистской Германии. А когда пришли домой на 18-ю Линию, где жили, то вой и рёв стоял по всей улице. Потому что буквально за 3 дня перед этим с нашей улицы забрали в армию всех мужчин. Братьев взяли у нас, у кого мужей молодых. Вот женский вой и стоял. Кричала и рыдала мама – сынов накануне отправила, а тут война. До меня весь этот ужас не доходил тогда.

    Училась я в омской семилетней школе № 44 и была отличницей. Когда война началась, я пошла в 6-й класс. Занятия начались позже, поскольку прибывали эвакуированные – из Запорожья с заводом им. Баранова, целыми предприятиями из Московской, Ленинградской областей, и жили они в школах. Школы были забиты людьми. Ученические парты стояли прямо на улице. Мы с учителями сами их мыли, приводили полностью в порядок. Учебный год тогда, в 1941 году, начался позже.

    О жизни тылового Омска мне трудно было судить, пока я не стала работать. Хотя  и на учениках война отразилась. В школе давали булочки по 20 копеек, совсем маленького размера. Эти булочки были мечтой для многих школьников. Вот тут то и проявлялась разница между некоторыми эвакуированными детьми и омичами. Наши дети в Омске по сравнению с ними были более уважительны к старшим. А вот приезжие могли у учительницы отобрать булочку, заломив ей руки за спину. Для меня это было настолько непонятно, как с учителем могут так поступать. Хотя завод им. Баранова рабочих более или менее обеспечивал, военное предприятие всё же. А мы – простое население, поэтому выживали, как могли. Привезут в продмаг хлеб, так иногда 2 буханки дадут, а иногда неделю хлеба не было. Хлеб возили на тележках, «на себе». Я удивляюсь, как мама,  простая женщина, смогла нас вытянуть. Мы не опухали, не голодали. Есть хотелось, безусловно. И мы, то какую-то труху с Кировского мелькомбината через Иртыш пешком несли, то осенью мороженую картошку по полям собирали. Мелочь оставалась, когда основную выкопают. В холода топили печь. Для этого мы сами делали кизяк. По улице им. 10-лет Октября кладбище было, там коров пасли. Вот мы коровьи лепешки переворачивали, сушили, возили и делали. Благодаря маме, мы не замерзали и не голодали.

    В этом же, 1941-м году, я устроилась на работу. Троих старших братьев взяли в армию, и нас осталось шестеро. Мне было 13 лет, старшей сестре – 15 лет. Пошла я на работу устраиваться вместе с Галей – Галиной Николаевной Вагановой, которая сказала, что «там всех принимают». Вот и пошли мы вместе – жили на одной улице, прихватив с собой все табели и похвальные грамоты. Начальник отдела кадров была из Ленинграда. Она долго уговаривала нас не бросать школу, учиться, а я долго доказывала, что мне надо работать – семью кормить. Нашли выход из положения. Она сказала: «Пойдешь к начальнику цеха, по 4 часа будешь работать. Школа у тебя во вторую смену. Школу не бросай!». Это была биофабрика. Изготавливали лекарства для животных, но и здесь тоже всё было поставлено на военные рельсы. Лошади, в основном, тоже были нужны для фронта. Я пришла к начальнику цеха. Она сидела и гадала, при моих 13-ти годах и таком малом росте, куда меня пристроить, что я умею делать. А я сидела и молчала. Наконец она спросила: «Полы умеешь мыть?». Я сказала: «Умею!». И я ровно год работала техничкой. Школу не бросила, правда, из отличников, далеко ушла, даже грубить учителям стала. Классная руководительница страдала, что я плохо училась и стала такой грубой. А я вставала в 6 утра и на биофабрику, за 3-й Разъезд. Туда пешком надо было идти. Мыла пол. Это был весь второй этаж, все кабинеты и лестницы до первого этажа. Если быстро управлялась, то тогда давали клеить этикетки на лекарства для животных, ставить сургучную печать, запаковывать лекарства. Но самое главное – на биофабрике была столовая, куда начальник отдела кадров дала мне пропуск. И я носила домой детям обеды. Это был самый голодный первый год войны. Сколько здесь людей опухло от голода, что те блокадники. Ведь была карточная система. Эти карточки, одна забота с ними была! Люди получат за 2-3 дня продукты, всё съедят и сидят голодом. Но у нас в семье был порядок – по кусочку 2 раза в день. И не больше, хоть умри! Я проработала год и заболела гнойным плевритом. Состояние было очень тяжелое, мне посоветовали уйти с работы, потому что я несовершеннолетняя и выздоравливала долго, да и производство с химией связанное. Я уволилась.

    На второй год войны стало легче. Старший брат (он был переростком под 30 лет) попал в трудармию. Руководил рыболовецкой бригадой и хоть как то мог нам помогать. Создавались тогда бригады разного характера. Он относился к Отдельному тресту по снабжению № 2. Потом брат стал начальником заготовительного пункта и смог нам помогать продуктами. Выкармливал нас. А еще он очень хотел, что бы я училась. По его совету я, поправившись после болезни, поступила в Омский авиационный техникум. Поскольку была отличницей, то приняли без экзаменов. Проучилась семестр и получила за контрольную по математике двойку. Сидела и рыдала. Двоек у меня в жизни никогда не было! А преподаватель, даже фамилию его помню, сказал: «Что нюни распустила, что детский сад или школа? Нянчиться с тобой что ли будут!». Все. На следующий день я закончила техническое образование. Не пошла больше и всё.

    Оставив учебу, я снова стала работать, теперь уже на заводе «Красного профинтерна», куда тоже случайно попала. Соседка возрастом постарше позвала с собой. Мы пошли вдвоем и меня взяли на работу. Везло мне на хороших людей. (Ред. В 1941 году Одесский завод «Красный профинтерн» вместе с Киевским заводом «Главтрактородвигатель им. Лепсе» и Харьковским заводом «Поршень» вошел в состав Омского «Сибзавода им. Борцов Революции»).

    На этом заводе мы мины делали. Крутили мины. Меня как специалиста с 3-х месячным техническим образованием взяли чертежницей-копировщицей в техотдел при заводе. Но приходилось работать и в цехе, т. к. начиная с 20-го числа все работники техотдела выходили работать в производственный цех. Давали план, изготавливали мины. В 12-м цехе одни дети работали, и руководила ими тетя Шура. Фамилию не помню, хотя потом, позже мы жили на одной улице. Никакой специальной подготовки не было. Учились на ходу. В конце месяца, когда сутками надо было крутить мины, чтобы сдать план, мы не выходили из цеха вообще. Не уходили с завода – кто где поспит и всё. В начале месяца не было материала или рабочих рук не хватало, а с 20-го по первое число следующего месяца – аврал! Когда работала, не понимала, что работаю на благо Победы. Но мне нравилось работать, и я радовалась, что у меня что-то получается. Чертежи все были по минам. До сих пор помню кальку. Поэтому потом мне не трудно было освоить библиотечный шрифт, так как он чертежный.

    На заводе я проработала до 1944-го года. А в 1944 году брат, живший в Большереченском районе, взял меня к себе – все хотел, что бы я училась. Первые годы войны учеба с 8 по 10-й класс была платной, 150 рублей надо было платить. Это мало кто мог с нашей провинциальной улицы осилить. А здесь уже обучение стало бесплатным. Поэтому в 44-м году я уехала с братом в Большеречье, и стала учиться в 8-м классе, где была старше всех по возрасту. С 15 до 16 лет я училась и жила у брата.

    День Победы я встретила в Большеречье. Мы с братом жили на квартире. Однажды утром, когда братец был где-то в командировке, вдруг слышу стук в дверь. Хозяйка стучит и кричит: «Вставай, вставай! Война закончилась!». Открываю форточку – тоже рёв – женщины коров гонят. О Победе я узнала не 9-го мая, а только 10-го – в этот день весть дошла до Большеречья. Сразу побежали в школу. Все обнимаются, плачут. Все учителя наши были из числа эвакуированных. В 6 часов вечера устроили танцы. Бесплатно, да ещё с учениками, которым не разрешалось на танцы ходить. У нас был преподаватель военного дела, мой ровесник, с 1928-го года, но уже побывавший на фронте и раненый. Так он нас за любое нарушение по-пластунски гонял. С молодости строгость и дисциплина были. Запомнилось.

    Сестра в Управлении водников работала. Вскоре она мне позвонила и сообщила, что один наш брат пришел из армии, а другого ещё не было. Он вернулся только через месяц. Запомнился этот день и долго был праздником незабываемым. А третий брат вернулся раньше – в 18 лет инвалидом 2-й группы. У него правая рука на 2/3 была удалена. И был то всего на фронтовой полосе годик, а остался инвалидом. Вернулись к маме сыновья, двое ранеными, один – контуженным. Теперь их никого уже нет. Нас из детей осталось только 3 сестры.

    Когда я из Большеречья вернулась в Омск, то сразу продолжить учёбу не смогла. В Большереченской районной школе не было немецкого языка, и истории не было. А без этих предметов в учебное заведение не принимали, так как надо было сдавать экзамены. Вот я и попала сначала на работу в культпросветотдел, а потом на учебу в библиотечный техникум. И только после техникума поступила в институт.

    В декабре 1945 года я пришла на работу в только что образованный городской отдел Культпросветработы, где работала статистиком, а через некоторое время в 1946 году перешла работать библиотекарем детского отдела в библиотеку им. Энгельса. Работу совмещала с учебой в Омском библиотечном техникуме, который окончила в 1949 году. Через несколько лет меня выдвинули на должность заведующей, и с 10 декабря 1951 года я стала руководителем одной из первых детских библиотек Омска – библиотеки им. Олега Кошевого, где проработала до января 1958 года. Потом непродолжительное время работала инспектором отдела культуры, но мне нравилось работать в библиотеке. Поэтому в декабре 1958 года я снова вернулась в библиотеку им. Энгельса, но уже на должность заведующей. В 1965 году на базе районной библиотеки им. В. И. Ленина была образована Центральная городская библиотека им. В. И. Ленина (ЦГБ) и с 1 августа 1965 года я стала её директором.

    Я довольна своей судьбой. Работа сделала меня человеком. Случайно я стала библиотекарем. Я всегда хотела быть педагогом и библиотекарем стала случайно. Теперь об этом не жалею. Библиотечная династия не сложилась, зато дочь, избрав английский язык, осуществила мою педагогическую мечту. А я состоялась в библиотечной профессии. Имею награды: орден «Знак почета» и значок «За отличную работу», медали «За освоение целинных и залежных земель», «За отличную работу в комсомоле», медаль к «100-летию со дня рождения В.И. Ленина» и медаль «Ветеран труда», медали к 40-летию, 50-летитю и 60-летию Победы, звания «Заслуженный работник культуры» и «Ветеран тыла», многочисленные грамоты.

     

    Записано в марте-апреле 2005 года.

     

    Е. В. Шахова - директор Центральной городской библиотеки им. В. И. Ленина

     

    Зав. библиотекой им. О. Кошевого Е. В. Шахова (Шипунова) за работой