Евгений Рудашевский - путешественник, журналист и писатель, лауреат конкурса "Книгуру".
ЕВГЕНИЙ РУДАШЕВСКИЙ О СВОЕМ КНИЖНОМ ДЕТСТВЕ
В детстве я редко открывал книги. Всегда считал это довольным скучным занятием. Конечно, мне случалось увлечься приключенческим романом или взятой наугад книжкой из домашней библиотеки, но я всё же предпочитал несколько более подвижные занятия.
К чему копаться в пыльных листах, когда можно наладить новую тарзанку на ближайшей трясине, организовать небольшой поход, построить штаб или, наконец, пробраться в заброшенный дом на окраине города?
Чаще всего я читал в больнице. Сломал ногу – открыл Купера. Сломал руку – познакомился с Майн Ридом.
И когда дело касалось художественного произведения, я сразу заглядывал в конец. Соглашался читать книгу, только если меня, прежде всего, удовлетворили последние пять страниц. Так продолжалось до тех пор, пока я не испортил себе всё удовольствие от «Спартака» Джованьоли. Впрочем, не зная концовки, я бы, пожалуй, не продрался через бесконечно занудное вступление.
Летом того года я приехал в гости к дедушке. Вдохновлённый «Спартаком», на первой же прогулке принялся пересказывать сюжет книги – со всеми подробностями. Дедушка слушал внимательно. Прежде в наших разговорах он сам всегда выступал рассказчиком – старался заинтересовать меня историей, биологией, математикой. А тут мы поменялись местами. И мне это понравилось. Впервые в жизни мне было, о чём рассказать.
За несколько дней я пересказал ему все книги, которые только мог вспомнить. Наши прогулки по лесу затягивались. Дедушка слушал, иногда о чём-то спрашивал. Когда мой литературный запас исчерпался, пришлось обратиться к фантазии. Так было даже проще.
Можно было на ходу придумывать названия книг, имена авторов и тут же говорить о якобы написанных ими историях. Не знаю, действительно ли дедушке было интересно меня слушать, но я не останавливался. Придумывал разные книги одну за другой и был собой очень доволен.
Когда я приехал к нему на следующий год, наши прогулки продолжились. Обсуждение вымышленных произведений возобновилось, и в этот раз у меня уже были некоторые сюжетные заготовки – прорабатывать их было куда интереснее, чем читать настоящие романы.
Так и получилось, что к 14 годам я чаще открывал придуманные книги, чем настоящие.
Это оставляло мне время и для тарзанок, и для пикников, и для заброшенных домов на окраине города – собственно, там нередко и рождались мои «чужие» истории.
О Евгении Рудашевском на сайте "ПроДетЛит"