Ширванские мушкетеры в Омске и за его пределами

 История формирования и боевого пути Ширванского полка уходит своими корнями в XVII столетие. Боевой опыт приобретался в петровских походах. И до передислокации в Сибирь полк находился в составе Низового (персидского) корпуса армии. Школу кавказской войны мушкетеры проходили под командованием сподвижника Петра I, фельдмаршала В. В. Долгорукова. Свою громкую славу и название полк приобрел во времена покорения Ширванского ханства.

Затем его вывели в Россию. В общем, до похода в Сибирь полк уже имел полувековую историю. Переходя к освещению сибирского периода биографии Ширванского полка, необходимо вкратце остановиться и на исторических предпосылках, обусловивших его появление здесь.

Когда в Поднебесной империи к власти пришла воинственная маньчжурская династия Цин, обстановка в центрально-азиатском регионе стала заметно накаляться. Агрессивные устремления Пекинского двора поначалу были направлены в сторону могущественного военно-феодальнего Джунгарского ханства. А оно непосредственно граничило с Россией. Борьба Китая за «ойратское наследство», завершилась разгромом Джунгарии. Архивные документы свидетельствуют о трагической судьбе Джунгарского государства. Известная Черепановская летопись на основе свидетельств современников и участников событий тех лет отмечает, что ойратов в плен не брали: «...только те и спаслись, которые убежали в Российские границы».

Военная клика «сына неба» Хун Ли, вдохновленная победами в Джунгарии, начала двигаться дальше. На повестку дня встал «казахский вопрос». Экспедиционным войскам, направлявшимся в подвластные хану Аблаю аулы, предписывалось: «Нужно навести порядок у казахов... Непокорных решительно истреблять...» Все эти действия, естественно, не могли остаться незамеченными русской сибирской администрацией. Но она не обладала достаточным числом войск для сохранения территориальной целостности государства. Поэтому в целях предотвращения вторжения цинских войск в царствование императрицы Елизаветы Петровны, точнее в 1745 году, правительство направило в Сибирь пять регулярных полевых полков под командованием генерал-майора К. К. Киндермана. В их числе и Ширванский мушкетерский. Все они были укомплектованы по штатам мирного времени.

Драгунские полки направили на усиление границы, а ширванцев оставили в Тобольске. Тобольский период истории полка ничем особенным не примечателен. При всем своем внешнем блеске («красавцы, старика ни одного; ростом в два аршина тринадцать вершков...») ширванцы постепенно утрачивали боевые качества. Любили они пображничать, «погусарить», ну и все такое прочее... А что еще делать в глубоком тылу? И за свои всевозможные скандального характера «художества» получили у местного населения обидное прозвище «уши рванский». В том смысле, что уши им надо рвать за разные проделки. Но начальство не разделяло этого мнения в отношении своих любимчиков, и все лучшее из амуниции и вооружения шло в первую очередь им.

Очередной этап полковой биографии ширванцев – передислокация в ведомство Омской крепости. Она уже восходит к эпохе небезызвестного генерал-поручика И. И. Шпрингера. В 1763 году его назначили очередным начальником пограничных линий Сибири. Шпрингер сразу же занялся обустройством пограничной столицы – Омской крепости. Сюда же двинул и «придворный» полк.

Поначалу, в период строительства новой Омской крепости, штаб-квартира ширванцев находилась в слободе Чернолуцкой (ныне Чернолучье). Позднее, при генерале Н. Г. Огареве, возвели офицерские покои и солдатские казармы в самой крепости. Эти так называемые «зимние квартиры» – мрачные одноэтажные каменные строения – образовали целую улицу, позднее получившую название Глазенаповская. При советской власти ее переименовали в Спартаковскую...

Пограничная служба – стычки со слабым врагом – не принесла ширванцам ни славы, ни выдающихся побед. В бытность командования Сибирским корпусом генерала Г. Г. Штрадмана с 1789 г. часть подразделений охраняла Горькую линию от вторжения азиатов-кочевников, которые, как писалось тогда в документax, «...одним только разбоем питаются».

Начало царствования Александра I ознаменовалось утверждением нового расписания квартирной дислокации регулярных войск. Из него мы и почерпнули сведения о географии расположения подразделений Ширванского полка. В Омской крепости II класса согласно штатному расписанию, кроме Ширванского полка, числились еще две роты полевой артиллерии, гарнизонный батальон, сотня линейных казаков, учебное отделение кантонистов да инвалидная команда.

Собственно, в самой крепости размещалось всего лишь 5 рот Ширванского полка. В том числе любимая начальством – гренадерская. Остальные, поротно, квартировали в селе Покровском, форпосте Ачаирском. деревне Новой, слободе Чернолуцкой, редуте Мельничном, Калачинске и крепости Николаевской.

Летние же квартиры крепостных команд находились: артиллеристов – за Бутырским форштадтом, а мушкетеров – за Казачьим. На том самом отрезке нынешней улицы, носящей имя маршала Г. К. Жукова – между Потанинской и Юнгородком, – где нынче трамвайчик бегает, и была передняя лагерная линейка Ширванского полка. А до недавнего времени и сама улица называлась Лагерной. Согласно документам сей топоним возник уже в первое десятилетие XIX века. «Палатки ставили лишь для красы, – писал современник, – люди же жили в бараках, довольно прочно устроенных». А офицеры вообще жили в капитальных деревянных домах. Пребывание Ширванского полка в Омске и его окрестностях можно назвать «золотым веком» отдохновенья от трудов ратных. Офицер омского гарнизона подпоручик Броневский писал: «Квартировали по лучшим деревням – широко и прихотно отъедаясь на отвал. Мундиры и панталоны стали в обтяжку. Причина тому – толстота закормленных людей».

«Сладкая жизнь» ширванцев продолжалась до тех пор, пока очередным командиром войск сибирской инспекции не стал заслуженный генерал, участник екатерининских войн, генерал-лейтенант Григорий Иванович Глазенап. Человек по натуре добрый, никому не делавший зла, Глазенап был довольно строг, когда дело касалось службы. И то, что он увидел у ширванцев, возмутило старого вояку до глубины души. Свой первый визит к ним он ознаменовал объявлением выговора их командиру – полковнику Дьячкову.

Затем он устроил инспекторский смотр и учение. Результаты документально зафиксированы штабным офицером. «Выправка и стойка некрасивы. Марширование на каблуках со вздернутыми носками. Шаг короток, и потому стуку и качки много. Ружейные приемы сильны, но ловкости и развязки в руках нет. Стрельба залпами хороша, но рядами слаба. И шумят во фронте, суетятся, тискаются, толкаются». И так по каждому пункту. И стал Глазенап, как говорится «снимать стружку», приговаривая: «Они воображали, что лучше их нет на свете». Шефа ширванцев Дьячкова сменил отличный служивый боевой офицер, участник турецкой и польской кампаний, полковник Ф. В. Зварыкин. Он так круто взялся, такие учения, такой им натиск устроил, что быстро довел полк до уставной кондиции.

В 1808 году Ширванский полк, вошедший в 24-ю пехотную дивизию, из мушкетерского преобразован в пехотный. А летом этого же года Г. И. Глазенапу поступило «высочайшее распоряжение» Александра I: 24-ю дивизию, образованную из регулярных частей; «...направить к западным границам империи».

Так шесть полков, в том числе Ширванскнй, под командованием генерала А. А. Скалона навсегда покинули Сибирь. Это были лучшие регулярные части, имевшие 62-летний практический опыт охраны сибирских рубежей.

Свой боевой путь, или «пробу штыка», Ширванскнй полк совершил в 1809 году, с похода в австрийские владения в Галиции, где «...напав на вражеский лагерь, уничтожил его». Не останавливаясь на деталях, перейдем сразу ко временам наполеоновского нашествия.

К тому времени полк уже находился в г. Лида Виленской губернии в составе первой западной армии. Командовал ею сам военный министр генерал от инфантерии М. Б. Барклай-де-Толли, а 6-м пехотным корпусом, в котором числился Ширванский полк, – будущий западно-сибирский генерал-губернатор П. М. Капцевич. От него 6-й корпус принял генерал Д. С. Дохтуров.

Первая наиболее крупная военная операция, в которой участвовал Ширванский полк, была Смоленская. Именно со сражения за Смоленск и началась по-настоящему для ширванцев война за честь и славу русского имени.

Вот что говорится в архивной рукописи, именуемой «Рассуждения о покушении французов на Россию», написанной непосредственным участником смоленского сражения: «5-го числа (августа – Е. Е.) пополудни Бонапарт, собрав большие громады войск, лично напал на господина Дохтурова, имевшего всего 45 тысяч человек, с силою в 100 тысяч. Тут вышло наивеличайшее убийство. Рвы наполнились трупами. Истинно 32 тысячи человек убито». Таковы были потери неприятеля в смоленской операции.

Корпус Дохтурова более двух суток отстаивал свои позиции, прикрывая отход сил армии. В том смоленском сражении командир ширванцев полковник Зварыкин получил очередное тяжелое ранение. За проявленное мужество был награжден орденом св. Владимира 4-й степени с бантом. Несмотря на ранение, он остался в полку. Ведя арьергардные бои, отступали к западным пределам Подмосковья.

Фельдмаршал М. И. Кутузов, принявший верховное командование буквально за полторы недели до Бородинского сражения, объезжая сибирские полки, в том числе и Ширванский, говорил с солдатами простым, понятным каждому русским языком: «Вам придется защищать родную землю. Послужите верой и правдой до последней капли крови, Каждый полк будет употреблен в дело. Вас будут сменять каждые два часа, как часовых. Надеюсь на вас. Бог вам поможет...»

Отслужили молебен...

24-я дивизия генерала Лихачева поначалу находилась в резерве командира I Западной армии, стоявшей на правом крыле и в середине.

Когда корпус Раевского был выбит численно превосходящим противником со всех позиций, в дело вступили сибиряки. Барклай-де-Толли двинул на взятие редута семь батальонов из 24-й пехотной дивизии генерала Лихачева.

В атаках на батарею Раевского принимало участие до 40 тысяч французской пехоты и конницы, 85 орудий противника вели ее непрерывный обстрел. Одновременно, левее батареи, шел удар и против трех полков 24-й дивизии.

«Битва за Курганную батарею была кровопролитнейшая, – писал в своем донесении царю Кутузов. – Несколько колонн неприятельских были жертвою столь дерзкого предприятия. Но, невзирая на сие, умножив силы свои, овладел он батареей. В сем случае генерал-майор Лихачев был тяжело ранен и взят в плен...»

В Центральном военно-историческом архиве хранится ведомость потерь I Западной армии в сражении при селе Бородино. Среди сибирских частей, бывших в деле, наибольшие потери понес именно Ширванский полк: «Убито 5 унтер-офицеров, ранено 14. Рядовых убито 174, ранено 283. И 41 человек пропал без вести». Такая вот статистика лишь одного полка, в одной битве. Ширванцы проявили безумную храбрость и беспредельную стойкость в сражении.

А затем был обратный трудный путь – преследование врага до границы империи. Изгнание его из пределов России тоже не обошлось без участия Ширванского полка.

Кутузов доносил царю из Вильно: «Война закончилась за полным истреблением неприятеля».

Поход 1812 года завершился. Но не для ширванцев. Вместе с другими они принимали участие в окончательном разгроме Наполеона – заграничной кампании 1813–1815 годов.

Переправившись через Неман, вступили в герцогство Варшавское. Затем погнали врага дальше. Ареной боев стали Пруссия, Саксония... Кампанию 1813 года завершила «битва народов» в Германии. Происходила она под городом Лейпцигом с 4 по 7 октября. В сем грандиозном сражении с обеих сторон участвовало до полумиллиона солдат. После Бородинской битвы это было второе по величине ожесточеннейшее кровопролитие.

Во время штурма Гремского предместья Лейпцига ширванцы попали под сильный огонь противника. Много их полегло на том поле боя. После взятия Лейпцига шеф полка полковник Зварыкин был произведен в генерал-майоры…

В начале 1814 года Ширванский полк, переправившись через реку Рейн, вступил во Францию. 3десь он принимал участие во взятии города Суассона и в сражении при Краоне.

В жестокой схватке под Краоном полк выдержал несколько яростных атак французской конницы. Во время штурма неприятельских батарей ширванцы были отрезаны от тыла и окружены. Находясь под губительным огнем батарей, расстреляв все патроны, сибиряки, ободряемые мужеством своего командира, трижды под барабанный бой ходили в атаки. И неприятель бежал...

В сем деле Зварыкин получил новые ранения «...в правый пах навылет и в поясницу». И очередной орден – святой Анны I степени.

А Ширванский полк за геройство отмечен высшей государственной наградой – Георгиевскими знаменами с. надписью «За сражение при Краоне. 23 февраля 1814 г.». Кстати сказать, знаменательная дата – 23 февраля и для Красной Армии.

Зварыкин после заключения мира возвратился в Россию залечивать старые раны. А с 1817 года получил новое назначение – комендантом города Витебска.

А Ширванский полк по окончании заграничной кампании тоже двинулся на Родину. Но в Сибирь уже не возвратился. Да и сибирский состав полка почти весь пал на полях сражений.

Дальнейшие этапы пути этой боевой прославленной части вновь были связаны с Закавказьем. В 1819 году полк направили на укомплектование Отдельного кавказского корпуса. А с 1828 года он стал носить имя своего нового шефа фельдмаршала Паскевича-Эриванского.

Но кавказские войны – это уже другие страницы биографии старейшей регулярной части российской армии, не имеющие отношения к сибирской истории.

У каждой эпохи свои герои. Своя история воинской доблести во славу Отчизны. Слова «память» и «патриотизм» для русского народа во все времена являлись еще и категорией нравственной. А нравственность, если хотите, душа истории, Отечества.

Многотрудная служба, подвиги, победы и слава Ширванского полка – это ведь еще и та позитивная историческая работа наших предков во имя созидания и процветания своей Родины. В том числе и на благо будущих поколений россиян.

Поле Бородинского сражения уже само по себе памятник славы русского оружия. В 1912 году шла подготовка к празднованию 100-летнего юбилея Отечественной войны. В воинских частях, правопреемниках тех, что участвовали в ней, среди солдат и офицеров проводился сбор средств на сооружение памятников. Так, в центре Бородинского поля, близ Курганной батареи, был воздвигнут памятник и воинам-сибирякам дивизии генерал-майора Лихачева: «Славным предкам 24-й пехотной дивизии 1812–1912 гг.» На плитах, у его подножия, перечислены наименования полков. На отдельной – надпись: «Ширванский eго величества полк...».