Учительница первая моя

Не смейте забывать учителей.

Ведь лучшее все в нас – от их усилий.

Учителями славится Россия.

Ученики приносят славу ей.

Андрей Дементьев.

По закону памяти в день учителя, прежде всего, хочется рассказать о человеке, с именем которого связано мое пребывание в начальной школе. Потому как значительная доля успехов учащихся складывается в раннем детстве и зависит от способностей и таланта обучающих их педагогов.

Звали ее Евгения Васильевна Пастухова. В течение первых четырех школьных лет она была моей классной руководительницей. С ее именем, в известной степени, связаны и выбор моего жизненного пути, и черты характера, и многие поступки, за которые не стыдно перед людьми. Ее благотворное влияние я всегда вспоминаю с благодарностью.

Биография Пастуховой, ее «педагогический феномен», насколько мне удалось познать и осмыслить – это, прежде всего, история человека, всю свою жизнь посвятившего одной цели – начальному обучению детей. Основные вехи ее трудовой биографии – от старта в начале 90-х годов 19 в. до финиша в канун «второй мировой», протяженностью в полвека, расставлены в омских городских школах. А завершающая фаза ее преподавательской деятельности – последние 4 года, протекала на моих глазах. Когда она впервые вошла в наш класс, ее возраст был далеко за пенсионным рубежом. Ей уже шел 67 год. А на заслуженный отдых мы ее проводили в канун всесоюзного звонка – «Вставай, страна огромная...». К началу Великой Отечественной ей исполнилось 70 лет.

Из довоенной дали 30-х годов видится мне внешний облик Евгении Васильевны, ее лицо, одеяние... В ней было этакое внешнее сходство с портретами последнего периода жизни известного деятеля народного образования Н. К. Крупской.

Ее авторитет основывался на уважении, которое питали к ней не только ученики и школьный коллектив. Среди наших наставников преобладали люди молодые.

Новая когорта так называемого «пролетарского» учительства. В этой среде она выглядела этаким вымирающим мамонтом ушедшей эпохи дореволюционной культуры народного образования. Помнится, то инспектора РОНО сидели, выясняли, не пора ли ее отправить на пенсионный покой, то учителя других школ в порядке «обмена опыта», не говоря уже о разных стажерах-практикантах из учительского института. Словом, всю дорогу показательные уроки. Главным ее достоинством являлась безграничная любовь к своим подопечным. А дети чутко воспринимают хороших и плохих воспитателей. Извечная привычка давать прозвища учителям, не обошла и нашу школу. В них, как в зеркале, отразилось отношение к нашим наставникам. Некоторых я запомнил лишь по метким прозваниям, забыв их настоящие фамилии. Директор – Дикий, математик – Куколка, завуч – Жаба... А Пастухова для всех и всегда была именно Евгенией Васильевной. Потому как была в наших глазах средоточием бездны добродетелей: справедливости, терпения, снисходительности, благочестия... Кому-то может показаться, что это мое субъективное мнение, приукрашенная оценка личности Пастуховой. Так сказать, ретроспективные переживания ее успевающего воспитанника. Поэтому приведу лишь одно документально запечатленное высказывание ее коллеги, также бывшей позднее моей учительницей – М. М. Низовитиной. Она в то время была – что редко для учителей – депутатом Омского областного Совета. Низовитина так отзывалась о Евгении Васильевне: для нее характерен индивидуальный подход – стремление понять и поддержать ребенка, «работает 48 лет. Спокойная, всегда выдержанная, настойчивая, четко организует работу». Приводит пример как из одного хулигана и дезорганизатора сделала прекрасного инициативного ученика («Молодой большевик», 1940 г.; 7 а).

Скажу, как ныне выражаются, без «ложной скромности» – в нашем классе не было неуспевающих. Об этом тоже имеются сведения в местных СМИ.

Пастухова не только прививала нам «вкус к знаниям», но и воспитывала такие черты характера, как настойчивость, привычка к труду, опрятность не только во внешнем облике, но и в мыслях.

За долгий учительский век через ее руки прошло много детей. В мою бытность в школу приходили бабушки, чьи дети, а теперь и внуки, являлись ее воспитанниками. Идет, бывало, по улице, встречные с нею здороваются. Да и сама она любила вспоминать о своих бывших учениках: «Многие из них стали преподавателями, врачами, летчиками, шоферами...» («Ленинские внучата», 1939 г., 26 января).

А наш класс, можно сказать, был ее «лебединой песней». На уроках она не просто «отрабатывала материал», а сопровождала его примерами своего богатого житейского опыта. Помню, по географии «проходили» мы приливы и отливы. Евгения Васильевна образно рассказывала, как наблюдала эти природные явления во время своего путешествия по Средиземноморью в Италии.

Мне уже доводилось писать, что школа в то время была «узким местом» наробраза. Не хватало мест, учебных пособий, тетрадей и т. п. в нашем классе не все имели учебники. До нашей сибирской провинции их мало доходило. И сама Евгения Васильевна в работе не всегда пользовалась современными «советскими» пособиями. У нее были какие-то совершенно «допотопные» книжки. По ним она, что называется, «на заре туманной юности», еще в прошлом веке учила своих питомцев. Ныне таких, наверное, нет даже в местных архивах.

Родилась Евгения Васильевна в 1870 г. Не знаю точно ее родословия, но вот такой «фамильный штрих», относящийся скорее к истории народного образования в нашем отечестве, о котором ею упоминалось.

В екатерининские времена, а именно, еще в 1782 г., была учреждена «Комиссия об устройстве народных училищ». Одним из ее активных членов, занимающихся разработкой «Плана к установлению народных училищ в Российской империи» был тайный советник П. И. Пастухов. Комиссия та со временем превратилась в «главное училищное правительство» — орган руководства школьным делом России.

Изучая материалы о становлении женского образования в Омске, я обнаружил интересные сведения, проливающие свет на причастность рода Пастуховых к строительству первой женской гимназии. Строили ее по проекту архитектора Э. И. Эзета. Позднее он стал выбранным городским головой и попечителем гимназии.

Осенью 1882 г. новое здание гимназии вступило в строй. Женская гимназия – средоточие лучших преподавательских сил Омска. Некоторые из них работали по совместительству в Кадетском корпусе и в позднее открывшейся Первой мужской гимназии. Но это отдельная тема.

Училась Евгения Васильевна в педагогическом классе гимназии. В нем готовили «девиц к деятельности начальной учительницы». Среди ее наставников были такие выдающиеся сибирские педагоги, как Ельницкий, Сиязов.

Рядом со школой был краеведческий музей. У Пастуховой везде работали не только знакомые, но и воспитанники. И она нас водила туда на экскурсии. В школе, помню, была попытка наладить внеклассную работу – организовать краеведческий кружок. А к музею отошла богатая библиотека, некогда принадлежавшая географическому обществу. И опять же мое приобщение к чтению исторической литературы из этой библиотеки не обошлось без участия Евгении Васильевны.

А моя последняя встреча с Евгенией Васильевной произошла на пороге ее дома в начале войны. Я тогда работал уже в управлении кинофикации на городской кинопередвижке.

Евгения Васильевна отдала воспитанию подрастающего поколения всю жизнь. И делала свою работу с большой любовью к детям. Буквально за несколько дней до своего последнего «школьного звонка» – ухода на пенсию, она опубликовала в «Ленинских внучатах» заметку о нашем классе. В ней с гордостью писала: «Мои ученики отлично знают материал». Не каждый учитель и может этим похвастать. Ее последнее пожелание, выраженное на газетной странице, звучит так: «Порадуйте нас, учителей, покажите, что наш труд не пропал даром». Всю жизнь в меру своих сил и способностей я стремился следовать заветам и наставлениям своей первой учительницы. Горжусь тем, что довелось быть одним из ее воспитанников.